Губкомиссия постановила: членов Жагринского сельсовета Пережогина Александра, Пережогина Антона, Лунева Федора арестовать и отправить в Петуховскую продконтору на работу в качестве заложников впредь до выполнения всех госразверсток по Жагринскому обществу, потом – члена совета Пережогина Антона – на 14 суток в административном порядке с лишением свободы»[80].
Ну да, мы-то думали, что если берут заложником, то непременно в концлагерь и непременно расстрел. Как видим, вовсе не обязательно. Интересно, почему Павла не тронули, а Антону присовокупили еще две недели отсидки? Может быть, первый все же решил сдать хлеб, а второй заехал в зубы кому-нибудь из начальства?
К особо упорным и сопротивлявшимся применяли такую меру, как конфискация. Кстати, в чем ее карательный смысл – еще большой вопрос. Вот что написано в распоряжении члена коллегии губпродкома Майерса: «Вы должны твердо помнить, что разверстки должны быть выполнены, не считаясь с последствием, вплоть до конфискации всего хлеба в деревне, оставляя производителям голодную норму».
Ну, и как это прикажете понимать? Чем эта мера отличается от разверстки – там забирают все, кроме нормы, и здесь тоже. Вариант ответа у меня один: за продукты, взятые по разверстке, платят деньги.
Конфискации имущества бывали самые разнообразные. Судя по документам, обычная мера – конфискация четверти имущества, реже – половины. В случае, если человек оказывал вооруженное сопротивление или же организовывал других, могли взять все, но тоже весьма своеобразно.
Из циркуляра Ялуторовского уездного исполкома. 22 февраля 1921 года:
«2) У лиц, принимавших участие в бунте, конфисковать все их имущество…
Примечание: Имущество должно подвергаться конфискации лишь то, которое принадлежит лично участвовавшему в бунте, но не членов его семьи. При невозможности определить, какое имущество является имуществом семьи участника бунта (например, в отношении скота или инвентаря) и необходимо семье для поддержания ее хозяйства, определение причитающейся части семье производится волисполкомом или волревкомом и оставляется семье, а остальная часть конфискуется…»[81]
Когда я пытаюсь понять, как это выглядело на практике, воображение мне