Степа весело шел по лесной тропинке, едва поспевая за несущимся вперед Колдуном. Дормидонтыч, не смотря на свой преклонный возраст, все же не отставал. Несколько раз он вскидывал ружьишко, прицеливался в кого-то, но почему-то не стрелял. Степа начал было искать грибы, но почему-то не нашел ни одного и потерял к этому занятию интерес. Гораздо увлекательней было наблюдать за Дормидонтычем, то и дело прицеливающимся в какую-то невидимую для Степы дичь.
Тем временем, Колдун, вдруг забеспокоился, завертелся на одном месте и заскулил. А потом злобно зарычал и понесся куда-то в чащу, не разбирая дороги и скрылся с глаз. Степа и Дормидонтыч остались стоять на месте.
– Кажется, он напал на след, – как-то неуверенно сказал Дормидонтыч.
– На чей? – спросил Степа
– А это мы сейчас узнаем, Дормидонтыч двинулся вперед уверенным шагом. Вдруг раздался жалобный, визг, смолк и повторился еще раз. Степа и Дормидонтыч переглянулись
– Колдун кого-то поймал! – обрадовался юноша.
– Скорее наоборот. Колдуна кто-то поймал, – мрачно отозвался старик.
Услышав это, храбрый Степа бегом кинулся к тому месту, откуда раздался визг. Старик побежал было за ним, но отстал и закричал ему вслед:
– Ружье, ружье-то возьми!
Но Степа уже не слышал его, он бежал во весь дух, перепрыгивая невысокие кусты, лавируя между высокими деревьями. Вдруг под ногами затрещали и подломились какие-то ветки, и Степа полетел куда-то в пустоту, ко всем чертям. Потом что-то ослепительно сверкнуло перед его глазами, загремело, а юноша все продолжал лететь куда-то вниз, ничего не соображая и ожидая страшного удара о дно глубокой ямы. Долго ждать ему не пришлось, Степа упал на что-то мягкое и потерял сознание.
А потом была темнота, и в темноте горела ярчайшими огнями, черт знает откуда взявшаяся лестница. Причем лестница эта состояла самым непонятным манером из каких-то огней, перил у нее не было, а также не было ни начала, ни конца, ни внешней стороны, ни внутренней, а замыкалась она каким-то непонятным образом сама в себя и беспрестанно перекатывалась желтыми огнями, переливалась, словно текла куда-то.
А затем гремела гроза, сверкали чудовищной силы молнии, оглушал гром, и холодные быстрые капли падали и падали на Степин горячий лоб, на его закрытые веки. И в полузабытьи он почувствовал, что кто-то заботливо укрывает его от дождя, причитая какие-то слова на непонятном языке. Он попытался открыть глаза, но не смог и вскоре заснул.
Проснулся Степа от ощущения какого-то движения, ему показалось, что он плавно, без усилий плывет по воздуху. Юноша