Он еще раз поклонился Розабельверде и Цинноберу и, не оглядываясь, зашагал в сторону Ратушной площади. Оставшиеся двое долго смотрели ему вслед, а когда Фолиаль скрылся за поворотом, Розабельверде тяжело вздохнула:
– Видимо, пророчество так и исполняется. Что ж, мой маленький друг, давайте сюда Кракатук. Нам пора возвращаться.
Карлик порылся в карманах камзола и извлек на свет бархатную коробочку. Раскрыв ее, он вынул оттуда маленький золотой орешек и протянул его Розабельверде – та кивнула Цинноберу и осторожно взяв орех указательным и большим пальцем, что-то прошептала.
И оба – и прекрасная женщина в синем платье, и карлик в расшитом камзоле – немедленно исчезли и никто в славном Гаммельне их никогда более не видел.
А мелодия Фолиаля снова поплыла над крышами города…
2. Варшава, весна 1806 года.
Это был такой же винный погребок, как и десятки других – он повидал их немало и уже по кисло-сладкому запаху мог сразу же понять то настроение, которое преобладает в заведении: радушен ли хозяин, готов ли обсчитать или, напротив, нальет рюмку-другую за так и не возьмет ни гроша, какие люди будут соседствовать на скамьях, и прочая, и прочая, и прочая.
«Я становлюсь пьяницей,» – опять мелькнула в его голове шальная мысль, давно торчавшая где-то на задворках сознания, словно заноза, но то и дело выскакивавшая на первый план размышлений. – «Опускаюсь на самое дно. А что, собственно, поделать? Будем продолжать пить».
Он и продолжил.
Когда через два часа хозяин принес очередную – вторую? третью? – бутылку вина и уже точно вторую четверть головки сыра, жизнь уже не казалась столь паршивой: пока есть вино (ну и, возможно, сыр) понятно, как можно дотерпеть хотя бы до рассвета.
– Господин Гофман, – неожиданно произнес кто-то над его левым ухом. – Вы не очень заняты?
Он обернулся – и встретился взглядом с невысоким плотным человеком в сером кафтане с накрахмаленным шейным платком. Человек сжимал пивную кружку, но взгляд у него был абсолютно трезвый, яркий, осмысленный.
– Ну, если не считать того, что в ближайшие полчаса я буду серьезно занят борьбой с этим куском сыра – то не слишком. Садитесь, будем бороться вместе, – он постарался быть максимально любезен, но хмель давал знать свое.
– Меня зовут Месмер, – представился незнакомец, усаживаясь рядом. – Возможно, вы слышали обо мне.
Он порылся на задворках угасающей памяти – что-то возникло из дальних дебрей, но затем снова растаяло в пустоте хмельного веселья.
– Я занимаюсь генерацией флюида, и уже получил поддержку некоторых весьма высокопоставленных особ. Вы, конечно, слышали о флюиде, не так ли?
– Да, что-то слышал, – он кивнул, стараясь не делать резких движений – это, кажется, некая новая метода излечения от разнообразных хворей.
– Совершенно верно, – Месмер похлопал его по плечу, – абсолютно верно: