За это время его коллега, также успевший пересечь холл, остановился неподалеку, вежливо отведя глаза в сторону.
– Франц, – подозвал его Марк, а когда тот подошел, вместо того, чтобы передставить меня, лукаво спросил: – Как ты думаешь, кто это?
– Твоя бывшая жена, – немедленно ответил тот, кого он назвал Францем. – Я видел ее портрет в замке, ее фотографию у тебя на столе и, право слово, не понимаю причин твоего развода.
– Бедный Франц, – барон одной рукой прижал меня к себе.
Но тот уже сам понял, что ляпнул глупость. Нахмурив брови, он настороженно смотрел на меня, словно стараясь что-то вспомнить.
– Ах да, мне говорили, что в замке висит портрет твоей матери? – наконец, неуверенно сказал он. – Черт побери, не хочешь ли ты сказать, что это твоя мать?
Я засмеялась. Тогда Марк представил нас официально.
– Элена, это мой друг и однокурсник по Сорбонне, а теперь и мой адвокат Франц Граазе. А это Элена Замятина, тень моей покойной матери.
– Я заработаю с ним сердечный приступ! – пожаловался мне в ответ Франц. – Ну разве можно так шутить?
Мы забрали Павла и все вчетвером отправились в ресторан, чтобы, по выражению Франца, отметить наше знакомство. После того, как Павел и Франц, посидев немного с нами, тактично сослались на какие-то важные дела и поспешили ретироваться, мы с Марком остались одни.
Некоторое время мы сидели и в молчании смотрели друг на друга.
– Я очень скучал по тебе, – сказал, наконец, Марк.
– Я тоже, – тихо ответила я.
Он немного помедлил, а затем сказал:
– Надеюсь, ты в курсе, что я профессиональный юрист. И именно как юриста отец просил меня разобраться с этим, – Марк положил передо мной папку с подколотыми листами, на которых красовалась немецкая готическая пропись и гербовая печать. – Это копия твоего брачного контракта с Эгисом фон Ротенбургом.
– Правда? – спросила я, глядя только ему в лицо и даже не взглянув на бумаги, которые он мне предлагал.
– Отец просил меня рассмотреть законность этого документа и то, хочешь ли ты расторгнуть его.
Он говорил одно, в то время как его глаза, выражение его лица кричали о другом. Мы просто поддерживали нить разговора, стараясь противостоять той мощной силе, которая влекла нас друг к другу, и которой мы оба, обожженные предшествующим неудачным жизненным опытом, боялись поддаться.
– Что же вы скажете, как юрист, Марк? – одними губами спросила я.
– Документ не соответствует всем установленным правилам. Возможно, он приемлем для России, но будет довольно просто опротестовать его и расторгнуть этот брак в Германии. По твоему желанию, Элена. Это то, что я могу сказать как юрист. Но, помимо этого, я еще мужчина, который влюблен. Мой развод состоится через полгода, 15 мая. Это формальная процедура. Мы не живем вместе уже почти двадцать