– Так что, девка, поедешь домой? – спросил он, помолчав.
– Мы поедем, – уточнил Лютомер.
– Ты со мной в гощенье пойдешь, – возразил Богорад. – Ты – отцу старший сын и наследник, тебе и дело его исправлять.
С этим Лютомер не собирался спорить. Подхватив поводья из слабеющих отцовых рук, он оставлял за собой его место, если Вершине не удастся вернуть разум и здоровье. Отказаться – означало уступить все права кому-нибудь из братьев. Чего доброго, Хвалису!
– Значит, мы пойдем с тобой в гощенье и приедем в Ратиславль вместе, – решил Лютомер.
– А отец… – начал Богорад, снова хмурясь.
Он и сам не знал, как быть: послать девку одну или с двумя-тремя отроками за две реки не поворачивался язык. Но если она повезет свое загадочное средство по пути гощенья, это означает, что в Ратиславле оно будет месяца через два!
– Это не так страшно, – утешил его Лютомер. – Галица мертва. Управлять подсадкой она больше не может, а без хозяйки дух пребывает будто в спячке. Говорят, можно два-три года так жить. Мы успеем вернуться… и все поправить.
Но чело Богорада не разгладилось, в глазах застыло угрюмое сомнение. Он чувствовал себя будто в избе, где проваливается крыша и оседают две-три стены: не знаешь, куда кидаться, что держать, чтобы не дать всему зданию рода Ратиславичей рухнуть на головы детям. Князь – испорчен и безумен, старший сын – бойник и оборотень, второй сын – преступник и беглец… Даже младшая князева жена, по чьей глупости все это заварилось, сбежала, и неизвестно, где она сейчас и что затевает. Слава чурам, если Галица мертва, но ведь с той дуры Замили станется другую замороку найти! Мало ли их Невея наплодила!
– Ну, смотри, – наконец выдохнул Богорад. – Ты – отцу наследник, тебе и решать.
А когда он встал и пошел к своим саням, Лютава вдруг испустила глухой протяжный стон.
– Что? – Лютомер обернулся. – Ногу отсидела?
– Нет!
А Лютава сообразила: стая разворачивает лыжи вслед за Богорадовой дружиной! Они снова едут на полудень, вверх по Рессе, на приток Перекшу, что служит гощенью дорогой на восток. Все ее мечты о ночевке возле теплой печки, о пирогах и блинах со сметаной, о болтовне с Милемой и другими сродницами пошли прахом!
А ведь Чадославль был уже так близок – мало не видать…
За двадцать лет жизни в Ратиславле Замиля ни разу из него не выезжала – было некуда и незачем. Поездка до ближайшего займища