– А как мы?
– Подходим. Неприятель должен открыться на норд-ост: мы как раз пересекаем его курс на Данциг.
– Сигнальщикам смотреть в оба.
Сигнальщики, зябко поеживаясь в утренней сырой прохладе, усердно пытали глазами горизонт, стараясь проникнуть взором за лежавшие на нем мглистые покровы.
– Как время? – спросил командир.
– Семь часов, – ответили из рубки.
– Если не было перемен, то сейчас должен открыться. Вперед смотреть.
– Есть вперед смотреть!
За горизонтом вдруг прокатился глухой раскат грома. Небо ясное.
– С какой стороны? – спросил командир, не доверяя слуху, ибо загоризонтный гул, казалось, шел сразу отовсюду.
– С норд-веста, Вашбродь, – удостоверил сигнальный старшина.
Раскат грома повторился. Еще и еще раз.
– Это наши крейсера вступили в бой. Надо же было нам оторваться, – мрачно процедил командир.
Глухие раскаты бежали по морю, догоняя друг друга, временами давая перебои, временами сливаясь в общий гул. Было ясно, что стреляли орудия крупного калибра.
– Позвоните старшему механику. Пусть кочегары подшуруют. Надо сблизиться.
Телефонист зазвонил в машину. Густой черный дым жирными тяжелыми клубами повалил из труб.
У всех амбразур и приоткрытых броневых башенных дверей столпились люди, с жадным любопытством слушая канонаду и усиливаясь рассмотреть что-либо за туманным горизонтом.
Гулкие взрывы слышались яснее. Будто лопалось в воздухе что-то не обнимаемое ни умом, ни чувством.
…И вдруг из-за туманной завесы вырвался четкий силуэт… За ним другой.
– По местам стоять! Дальномерщики – расстояние! – громко крикнул командир, уходя в боевую рубку, сопровождаемый штурманами.
Люди исчезли из амбразур. Броневые двери, движимые невидимою силой, накатились по рельсам на свои места, плотно закрыв входы в башни. И сейчас же самые башни повернулись вслед неприятелю, точно щупальцами двигая орудиями, разыскивая цель.
Лейтенант Арчеев сел на свой боевой стул, головою под броневым колпаком, слегка выступавшим над верхним срезом башни. С удовлетворением обвел взором сверкавшие белизной стены и блестевшие надраенною медью части орудий.
– Не подгадь, сердечные! – крикнул он внимательно смотревшей на него орудийной прислуге и приложил глаза к оптическому прицелу.
– Прицел 80 кабельтов! – прокричал соответствующий номер башенной прислуги, не спускавший глаз с циферблата, приводимого в действие из боевой рубки.
Орудия с приятным зудением подняли свои жерла на соответствующую высоту.
Телефон зазвонил над ухом Арчеева. Он взял слуховую трубку.
– Носовой башне стрелять по «Роону». Головной.
– Есть стрелять по головному, – ответил Арчеев, вешая трубку.
– Наводи на головной четырехтрубный, – приказал он комендорам.
– Есть на головной