– И все-таки, Гюнтер, у тебя есть предположение, кто бы мог организовать похищение Ивана?
Шрейб задумался, но не надолго.
– В разговоре его похитителей прозвучала одна фраза: если Столетов не заплатит, то заказчик приказал убить щенка.
– Сволочи… И как ты оцениваешь подобный приказ?
– Нужно искать, кому потенциально выгодна смерть Ивана. Если, конечно, господин сенатор, в вашем прошлом нет мотива для чьей-то личной мести.
Столетов поначалу едва удержался, чтобы не вспылить. Слишком дерзко и прямо высказывался Гюнтер, но в конце концов сенатор сдержал эмоции.
– Враги у меня, конечно, есть, – произнес он, исподлобья глядя на Шрейба. – Но не настолько циничные, чтобы решиться на убийство ребенка. Да и те, о ком я думаю, выдвигали бы политические, а не финансовые требования, давили бы на меня в иной сфере. Нет, похищение, скорее всего, не связано с моей деятельностью на посту сенатора или грешками бурной молодости.
– В таком случае мотив остается один – деньги.
– Почему убить, если я не заплачу?
– У вас есть дети, кроме Ивана? – поинтересовался Гюнтер.
– Еще два сына. Олмер и Дмитрий.
– Чем они занимаются?
– Димка еще очень мал. Ему только исполнилось три года. А вот Олмер – мой сын от первого брака – недавно начал самостоятельный бизнес в секторе Корпоративной Окраины.
– Свой бизнес? – уточнил Гюнтер, сделав ударение на первом слове.
– Ну, если вдаваться в тонкости, то деньги дал я, и фирма формально принадлежит мне.
– Значит, в случае вашей внезапной… кончины наследство делится на три части?
– Да.
– В том числе и акции недавно открытой фирмы?
– Верно.
– Не стану навязывать вам своего мнения, Роман Карлович. Но подумайте на досуге, кому все-таки выгодна именно смерть Ивана. Иной ниточки, ведущей к заказчику, на мой взгляд, нет.
Сенатор еще более помрачнел.
– Я подумаю, – пообещал он.
Так для капитана Шрейба началась новая жизнь.
Его никто не задерживал на выходе из кабинета сенатора. Коридоры загородной резиденции Столетова были пусты, из окон (на Грюнверке считалось дурным тоном использовать настенные экраны) открывался великолепный вид на тщательно ухоженную лесопарковую зону.
Гюнтер прошел по коридору, спустился по расширяющейся книзу лестнице и, миновав огромный холл, так же беспрепятственно вышел на улицу.
Вокруг, куда ни посмотри, – океан зелени. Вековые деревья различных пород образовывали тенистые аллеи, по сторонам которых среди ухоженного кустарникового подлеска скрывались живописные поляны с небольшими водоемами, домиками раннего колониального стиля, беседками или же просто выложенными из дерна скамейками.
Он побрел наугад, куда смотрели глаза.
Сознание Гюнтера как будто опять распадалось на фрагменты восприятия. С одной стороны,