Современные дети и их несовременные родители, или О том, в чем так непросто признаться. Ирина Млодик

воспроизводство, а значит, девочка, в отношении которой было совершено сексуальное домогательство, с большой степенью вероятности еще не раз наткнется на него в своей жизни, и каждый раз оно будет снова и снова воспроизводить ее психологическую травму, связанную с ее телом и сексуальной привлекательностью. В группе, состоящей из 14 женщин разного возраста, я попросила поднять руки тех, кто хотя бы раз в жизни был объектом сексуального домогательства (домогательства, грозящего перерасти в насилие, а не взаимного сексуального желания) посторонних мужчин. Руку подняла каждая из 14.

      Большинство взрослых женщин, приходящих ко мне на прием, не представляют, что такое быть женщиной. Но они упоенно занимаются своим материнством. Энергия, внимание и любовь, которую они направляют к своим детям, часто избыточна. Если хотя бы часть из нее была бы переведена в женскую энергию и направлена на своего мужа, то все были бы гораздо счастливее и семья крепче. Но сказать это значительно легче, чем сделать.

      В невольно подслушанных в каком-нибудь публичном месте разговорах часто трудно определить, с кем разговаривает женщина: со своим мужчиной или ребенком.

      – Ты поел? А что поел? Почему? Ты что, котлеты в холодильнике не нашел?.. Носки в стирке, где им еще быть. Возьми чистые. Где-где, в шкафу. А таблетки выпил? Как нет? Уже три часа! К врачу ходил? И что? Замерз! Так одеваться надо было теплей! И что врач сказал-то? Жить будешь, выписал… А в комнате убрал? Почему? Что делал-то? Опять телевизор смотрел? А убраться?! Я же в субботу приеду, опять бардак застану! Вот так всегда!

      Заботливо контролирующая, понукающая роль матери не позволяет мужчине почувствовать себя сильным, уважаемым своей женщиной, желанным. Он одновременно стремится к ее опеке, очень привычной для него, и желает вырваться из-под вечно недовольного «материнского» присмотра. В нем гораздо больше вызовет энтузиазма другой телефонный разговор.