Надежда Васильевна всю страстную жажду привязанности и самопожертвования перенесла теперь на Васеньку, Настю и на свою маленькую дочку.
Она ожила, когда осенью начались репетиции. Снова зазвенел ее голос. Снова засверкали глаза. Она возмужала, похорошела. И все заметили, что после пережитой драмы талант ее словно вырос, стал глубже, разностороннее, ярче.
«Теперь я сильна, – говорила она себе, получив от киевского театра самые лестные предложения на будущий сезон. – Никого из них не стоит любить… Ни из-за кого не стоит лить слез… Ценить себя надо. Есть у меня мое сокровище – Верочка. Есть радость – сцена… И Бог с ней, с любовью!.. Не поддамся…»
И она ревниво оберегает свое сокровище. Каждый вечер, не доверяя кормилице, она берет ее и дочку в театр, и Верочка мирно спит в корзине, в ее уборной. «Какая прелестная девочка!» – ядовито замечают актрисы. А мать гордо улыбается…
Она словно на голову выросла. Изменилось выражение лица. Что-то значительное проявилось во взгляде. Какая-то сила в манерах, когда-то робких… Умерла застенчивая девушка. Ее сменила женщина, знающая себе цену.
И отношения к людям и товарищам резко изменились. В дружбу и лесть женщин она не верит. К любви мужчин относится с иронией. Верить можно только в себя… Тем более ценит она дружбу режиссера. Струйской уже нет, но интрига сильна по-прежнему. Успеху Нероновой завидуют. Ее ненавидят не только женщины, но и мужчины. Они не менее тщеславны и мелочны. Но на интригу Неронова отвечает теперь нескрываемым вызовом и враждой. Ее оплот в борьбе с труппой – любовь публики… И она вознаграждает артистку за все.
Скоро за кулисами Надежда Васильевна узнает, что Муратова считают ее любовником. Клевета ползет из театра в город.
В первую минуту она так ошеломлена людской низостью, что плачет до истерики. Потом наступает реакция. В сущности, о чем тут плакать?.. Разве это не могло случиться?.. Конечно, он уже немолод, и она не любит его. Но одиночество так тягостно. А его преданность так трогательна… Она уверена, что Муратов женился бы на ней, если б умерла его жена. Но развода она не потребует. Зачем? Разве она сама не свободна?..
Когда Муратов, испуганный дошедшими до него слухами, перестает ездить к Надежде Васильевне, она сама шлет за ним Полю.
– Вы что же забыли меня, друг мой?
Муратов красен, сконфужен. Робко целует руку.
– Сплетен испугались?.. Полно, голубчик! Я не барышня. Я актриса… Сами знаете, какие у нас нравы. А раз мы с вами перед Богом чисты, что нам до людей?
В первый раз она видит его в таком волнении. Он трогательно говорит ей о своей любви. Ведь он полюбил ее с первого взгляда, когда она играла Офелию. Но он не мог говорить… Их многое разделяло… Конечно, она вправе иронически улыбаться…
– Я и