– Ладно, давай перейдем к делам нашим насущным. Сегодня ночью у нас в городе произошло убийство, – Ерохин, вздохнув, затушил окурок в пепельнице. – Оперативная группа, возглавляемая мною, недавно приехала с выезда. Почти всю ночь провозились. Я не выспался, чертовски устал, но времени на отдых совсем нет, – пожаловался Ерохин и взглянул на Венедикта, словно ища сочувствия. Но встретив беспристрастный взгляд своего старого друга, вздохнул тяжело и с ноткой обиды продолжил: – Кремень ты, Венедикт. Нет в тебе ни грамма сочувствия ко мне. Так вот о деле – в своей квартире был найден убитым известный в городе антиквар Ефим Давидович Ройсман, может, слышал о таком? Впрочем, ты далек от антиквариата, поэтому мог и не слышать о нем. В данном случае это не столь и важно. Милицию вызвали соседи, обеспокоенные шумом, доносившимся с квартиры убитого.
– Произошло убийство, но причем здесь я? Я так полагаю, что в нашем большом городе изредка происходят убийства, и до сих пор почти за три года вы не обращались ко мне за помощью, – заметил Венедикт.
– Ты, Венедикт, не торопи события. Выслушай сначала мое сообщение, – Анатолий Дмитриевич достал из пачки очередную сигарету и закурил. – На первый взгляд это было рядовое преступление. Убийства, к сожалению, не редкость в нашем городе. В этом ты прав. Но это только на первый взгляд. Убийство, конечно, как убийство, но вот причина этого убийства мне кажется экзотической. Вот послушай. Когда мы приехали по вызову, квартира была закрыта на замок. Мы его, естественно, аккуратно вытащили и отправили на экспертизу. Сейчас он находится в лаборатории, но, похоже, что взлому он не подвергался, следовательно, открывали его ключом. Либо родным, либо изготовленным дубликатом. В лаборатории определят точнее, каким. Когда мы вошли в квартиру, на полу в одной из комнат у стены лежал труп Ройсмана, все вокруг было залито кровью.
– Я так полагаю, его убили ударом ножа в брюшную полость, – высказал предположение Венедикт. – Это одно их самых распространенных ранений и очень кровавое.
– Ты прав, у него была обширная и глубокая рана на животе. Орудие убийства мы пока не нашли. Похоже, что в его качестве использовался нож или другое холодное оружие. Чего-чего, а этого добра в квартире Ройсмана было предостаточно. Все-таки антиквар как ни как. Все стены увешаны холодным оружием самого разного размера и вида. Преступник то ли унес его с собой, то ли сбросил где-то в ближайшую урну. Но что странное в этом деле и на что я сразу обратил свое внимание – умер Ефим Давидович не сразу и перед кончиной он пальцем на стене кровью успел написать две буквы «су». Что это означает, не представляю?
– Может он пытался написать фамилию убийцы? – невозмутимо высказался Венедикт, нетерпеливо ожидая,