Тем временем передо мной снова появляется симпатичная дикторша. Правда теперь на её руке появилась траурная повязка.
– Планета скорбит по погибшим мирным людям, – с огромной грустью говорит она и на её глазах – камера наплыла, теперь её лицо занимает практически всё пространство, – на её глазах слёзы.
– Губернатор объявил трёхдневный траур. Город будет восстановлен, а все преступившие закон испытают на себе Справедливость Федерального Правосудия!
Угу, конечно. Испытаем. Сегодня же вечером. В кабаке. На федеральное бабло испытывать будем.
Я уже готов отключить канал, как на экране снова появляется тот же журналист. Теперь он отмыт, ссадины залеплены пластырем. Он и кто-то ещё сидят в глубоких креслах и что-то горячо обсуждают. А…вот и бегущая строка. Эксклюзивное интервью с участниками… дальше не читаю.
Крупным планом показывают лицо журналиста. Мужественное, с лёгкой сединой у висков. Но вот что-то в нём не так. А что – не могу понять. Что-то режет глаз. Пытаюсь присмотреться, но тут экран отключается.
По корпусу Петровича пробегает лёгкая дрожь, короткий резкий удар и голос ротного:
– Подъём, сонные задницы. Прибыли. Строиться не будем. Бабки за боевой начислены. Корабль отдыха пришвартована по правому борту.
Восторженный рёв полусотни глоток перебивает его слова.
– Разорались, кобели, – рыкает он, но беззлобно, скорее для порядка.
– Душ принять не забудьте, гиганты секса. Не хочу потом за вас краснеть! Вольно, разойдись!
Я покидаю Петровича одним из последних. Что делать…Нубы всегда сзади. В обзорном иллюминаторе нашей базы проплывает планета. Та самая, где пару часов назад от наших рук погибло несколько сотен неповинных людей.
– Первый боевой? Корежит? – мне на плечо ложится рука и я поворачиваюсь. Рядом стоит мой «старик». Ветеран, которому дали курировать нубов. Ему – конкретно меня.
Киваю.
– Забудь. Прими душ и пошли бухнём. Всё через это проходили.
– И ты?
Он молча кивает и подталкивает меня внутрь корабля, по дальше от иллюминатора.
Уже в душе я понимаю, что было не так с тем журналистом. Его царапина волшебным образом перекочевала с одной половины лица на другую, оставив на своём месте нетронутую кожу. Что ж…Бардак он везде и неистребим.
Глава 2
Два дня отдыха пролетели быстро, гораздо более быстрей, чем хотелось бы легионерам. Нам, нубам, также перепал приличный кусок веселья, даже не смотря на то, что нас обслуживали по остаточной, нижней планке. А что вы хотели? Дедовщина она везде, даже среди офицеров. Уверен, что нашему лейтенанту и близко не светило провести хоть часок в обществе тех модельных див, которые были заряжены под Примарха. Под и над, как говорится.
Но, что бы быть объективным должен заметить – Примарху