– Ну, что же к делу, так к делу, – откупоривая бутылку с вином и наливая себе пол стакана, начал Юсуф. – Дело в том, что мне никак невозможно обойтись без вашей помощи, господин Кевин.
– Это чем же я тебе помочь смогу? – даже поперхнувшись, с недоумением спросил палач.
– Видите ли, господин. Я не только врач. Я еще и ученый. И мне и как ученому, и как врачу необходимы знания, знания о человеческом теле… – сказал Юсуф, маленькими глотками употребляя вино.
– Ты не перестаешь меня удивлять, лекарь – перебил Юсуфа палач, уже покончивший с супом и начавший с хрустом разгрызать куриную ногу – На, что ты надеялся, я даже не представляю. Ты хочешь получить у меня знания о человеческом теле?
– Не совсем. От вас я надеюсь получить источник, который позволит мне собрать необходимые знания – пояснил лекарь, допив вино, и тоже принялся за суп.
– Ты меня совсем запутал! – не выдержав, воскликнул палач. – Давай сразу к делу – ударил он кулаком по столу.
– Давайте обо всем по порядку – спокойно сказал Юсуф, отодвинув от себя недоеденный суп, забил в трубочку табак и снова закурил – Только прошу, не перебивайте.
– Ладно, не буду, – заверил Юсуфа палач. – Тем более, я вижу, как милая прислужница несет к нам бочонок с пивом. Так, что давай рассказывай, я буду молчать – пообещал Кевин, и благодарно приняв у девушки бочонок и две кружки, тут же наполнил одну до краев и принялся жадно глотать холодное пенное пиво.
– Ну, слушайте, господин Кевин Остролыст, – пуская колечки дыма, продолжил рассказывать Юсуф. – Как я уже говорил, мой отец Аделль ибн Хорезм был купцом. Я же с самого детства увлекался строением человека, то есть анатомией. Мой отец был очень богатый человек, и образование я получил блестящее. Меня учили самые знаменитые врачи. Но год назад я осознал, как слабы и малы полученные мной в учении знания. И я решил не только хранить знания древних врачей и лекарей, но и открыть в биологии и анатомии что-то новое. Однако жив предрассудок, о том, что покой мертвого тела нарушать нельзя, и власти охраняли этот дикий пережиток прошлого. Много врачей, которым, как и мне, хотелось накопить больше знаний о человеческом теле, и которые вопреки запретам проводили опыты над мертвыми людьми, попали кто на плаху, кто на виселицу. И я, не желая, повторить их печальный путь, был вынужден проводить эксперименты, только на животных. Я проводил вивисекцию обезьян, кошек и прочих зверей, и смог прийти к выводу, например о том, что у большинства зверей четырехкамерное сердце. Я сделал огромное количество открытий, благодаря моим опытам. Но этого было мало. Поэтому я и позвал вас в этот трактир.
– Если, честно пока я только понял, что ты для добычи знаний разделал не одну дюжину животных, – насмешливо сказал палач, наполняя себе кружку в четвертый раз. – Меня ты сюда пригласил, тоже для того чтобы я за вкусный ужин позволил совершить над собой эту самую вивисекцию.
– Вовсе