Золотая Звезда. Павел Саксонов

ёкнуло. Солнце уже светило в окно; в его лучах, еще вот только что казавшиеся черными, волосы женщины превратились в оттенок шоколадного: такого прекрасного оттенка дон Пабло отродясь не видел. А у левой брови обозначилась родинка, нарушавшая симметрию правильных черт лица. Глаза еще представлялись черными-черными, но каждую секунду в них вспыхивали золотистые искорки, превращавшие черное в карее – почти под цвет волос, хотя и не совсем.

      Дон Пабло моргнул, потом еще раз и чуть ли не грубо спросил:

      – Тебя саму-то как зовут?

      – Корикойлюр, – ответила индианка.

      – Как? – переспросил дон Пабло.

      Он, зная об активности миссионеров и о готовности индейцев принимать христианские имена, ожидал услышать что-нибудь вроде «Мария», «Инес», «Кармен», «Консуэло», но это имя к христианству явно не имело никакого отношения.

      – Корикойлюр, – повторила индианка.

      Задумалась и перевела:

      – Золотая Звезда.

      Дон Пабло сглотнул, попятился, уперся в кровать и сел на нее с ошеломленным видом. Промотавшись на родине, он переплыл океан в поисках золота, и вот оно, золото, было перед ним. Не в слитках или в монетах, а в облике прекрасной женщины. На мгновение сердце перестало биться, во рту появился отчетливый металлический привкус.

      – Так не бывает… – пробормотал дон Пабло и провел ладонью по лбу.

      – Почему?

      – Откуда ты?

      Индианка, тщательно подбирая испанские слова и стараясь выговаривать их так, чтобы не слишком сильно коверкать, рассказала, что она – из энкомьенды того самого Франсиско Уртадо, телохранителя которого убил дон Пабло. На нее выпал жребий, мита, прислуживать в городском доме. Вчера ее забрали из поселка, а потом…

      Что было потом, дон Пабло уже знал. Знал он и о мите, колониальными властями и землевладельцами лицемерно выдаваемой за продолжение традиций разрушенной империи, но по факту превращенной в самое настоящее рабство3.

      – Разве мита распространяется и на женщин?

      Индианка едва уловимо пожала плечами.

      – Понятно…

      Дон Пабло поднялся на ноги. Что было силы пнул мертвеца. Взял со стола дагу, сунул ее за пояс, продел в портупею шпагу, подхватил со стула плащ и, подойдя к индианке, накинул плащ на нее. Маленькая женщина почти утонула в этом плаще.

      – Пойдем. Нам нужно отсюда выбираться. Мне-то, пожалуй, ничего не будет, а вот тебе…

      – Куда? – просто спросила индианка.

      – Ну…

      – Я не могу вернуться в энкомьенду.

      Дон Пабло кивнул:

      – Не можешь.

      – Тогда куда?

      Во взгляде дона Пабло появился нехороший огонек:

      – Ты знаешь Вилькабамбу?

      Индианка вздрогнула:

      – Willka Pampa? – уточнила она на своем языке.

      – Да. Наверное.

      – Это невозможно!

      – Ну вот еще! Я слышал, там вовсю орудуют миссионеры, а король4 и сам принял христианство. А еще я слышал…

      – Это