– Одаренный мальчик, – осведомленно роняет мучитель.
Не пустой звук. Предупреждение: в случае заметной ошибки отца никакой дар сыну не поможет. Плевать на декларацию: сын за отца не отвечает.
Расположившись удобно и надолго, с лопатками на спинке гнутого стула, с вытянутыми ладонями на столешнице, Адам не без удовольствия замечает:
– Для вашей семьи – удачный год. У жены прибавка к зарплате, у вас, в театре, намечаются продвижения…
Приятно слышать продолжение. Если бы только это говорилось не в застенке.
– О жене знаю, о продвижениях – не слышал.
– Кое-какими сведениями мы располагаем…
Недомолвки с долей бравады. Кнут и пряник для меня. Но это промашка в расчете на полную дремучесть подопытного. Оперативщик выказывает себя молодым, не обжившимся в хищной ауре. Козыряет впопыхах. И это после волчьей хватки с сыном! Замнем промах.
– Вроде бы главный, Вадим Вадимович, собирается уходить… возможна ротация…
В горячке забываю, что «ротация» – круговое движение, по словарю, а у нас – замена одного оболтуса другим, близлежащим, так, чтобы ничего не менялось для кукловодов сверху.
Адам хватает лишку. Задабривает некоего режиссера и драмодела, которого велели обласкать и приручить. А перед ним еще и мозгляк, отравленный многими бедами, припугнутый и готовый на уступки ради сына.
– Разумеется, решает управление культуры, но мы краем уха слышим…
– Ваш край уха стоит двух из управления, – беспардонно льщу в целях самообороны. – Мне даже неудобно…
Половину моей фразы Адам пропускает, вторую – переиначивает:
– Неудобно? Оставьте. В тридцать с небольшим лет получить коллектив!
– Я не имею права. Беспартийный.
Видимо, мне очень уж хочется продвижения. Но не карьеры желаю я в эту минуту, мне надо получить хоть что-нибудь взамен моей податливости. Хочется в творческой номенклатуре стать кое-кому не по зубам. До того жажду, что начинаю кочевряжиться. Оперативщик не позволяет мне усомниться:
– По опыту работы, по способностям… Бывают исключения. Например, вы.
Саднит мысль: мне предлагают взятку. Господи, век прожил бы в своем затхлом театрике, в своей осмотрительной семье, на харчах из пыльной лавки и не знал бы, что вот такие «человеки со стороны» ворочают делами, имеющими решающее значение для штатных расписаний, творческих течений, судеб отдельных граждан, которые и поклоном их не удостоили бы. И так запросто.
Чтобы приобрести штаны вместо изношенных, обычно мне приходится откладывать три месяца, недельку-другую выказывать перед женой всю непригодность тех, что на мне, потом искать товар подешевле. Быт интеллигента. А тут: вздумал – попроси, дадут. Не попросить ли немедленно джинсы? Старые прожег кислотой, заряжая аккумулятор «Запорожца» богатого тестя. Дадут и запишут по важной