Вскоре мужичок распростился с парнями и уехал.
Уже вечерело, парни стали искать ночлег, но не найдя укрытия, спали на траве, прижавшись друг к другу.
Так прошёл день, другой, третий.
Хмурое небо, промокшая одежда, ледяной ветер пронизывал до костей. И с каждым днём всё холоднее.
На пятый день пошёл снег.
Унылая холодная степь, не богатые редкие селения.
Жители теперь неохотно впускали промокших, испачканных в грязи путников.
Заходили в основном в крайние хатёнки, в которых обычно жили бедные люди. Но они давали угол, обогреться, просушиться, переспать.
С продуктами было нелегко, трудно было что-то купить у крестьян. Ну, булку хлеба, две.
А в корчму боже упаси! Их дома предупредили так, что если покажешь деньги там, то можно сказать, там деньги и оставишь. Ловкачи сумеют выудить всё!
И вот на восьмой день пути выбились из последних сил. Голодные, простуженные, в рваной обуви, не видя дороги, пробивались сквозь намёты снежных сугробов.
Отчаявшись, уже и не верили, что доберутся до какой-нибудь деревушки.
Петро, ослабший совершенно, сказал:
– Ну, братья, я дальше не пойду, и повалился в снег.
Друзья, еле переводя дух от усталости, глотая леденящий воздух, подняли Петра, уговаривая:
– Идём, Петро!
– Бросьте меня, а то и вы не дойдёте! – говорил Пётр.
Шли долго, куриными шагами. Все выбились из сил, уже стало темнеть. С утра крошки во рту не было.
Беда закружилась злой ледяной вьюгой над путниками. Лезла за пазуху, сводила руки и ноги. Лица у всех были приморожены. А идти надо! И не так уже должно быть далеко, но решили отдохнуть немного.
Петро то шёл сам, то его вели, а тут совсем расписался, и все упали в мягкий сугроб.
Крупные хлопья снега застилали путников, их потянуло ко сну. Парни стали засыпать.
Ефим тряхнул головой, как бы стряхивая давившую его тяжесть. Встал на ноги, стал растирать негнущиеся пальцы. И вспомнил, как наставляя его в путь, родной отец.
Никита Тарасович, твёрдо сказал:
– Если буря застанет в пути, выбьешься из сил, боже избавь, не садись отдыхать! Бросит в сон, будет мерещиться жаркое лето, и ты погиб! Только в путь, любым образом, даже ползком, но надо идти. Упал, не встал – пропал!
Кое-как поднялись горемычные путники. Шли, опираясь один на другого. И уже потеряли надежду.
Ветер утихал, рассеивая снег. Холод сковывал губы, никто не мог открыть рта.
Что делать? Путники валились с ног и уже не слушали Ефима, вернее не слышали.
Ефим не терял головы, что же делать? Оставаться здесь, значит всем загинуть!
Нет, решил он: «Я пойду один, позову людей, и мы спасёмся. Иначе беда!».
Пошёл, сказав на прощание:
– Не спите, прошу вас, а я пойду за помощью, найду село!
Напрягая всю волю, Ефим заставил себя идти