Я всем телом почувствовала всплеск силы, разлитой в воздушном океане. Увидела, как в смятении спутались нити, которые сплетает Эссея Легкокрылая. Встрепенулась от угрозы, наплывающей с севера.
На другом конце Антарэйди кто-то резко смял воздушные потоки. Чародей? Но какая же нужна мощь… Ведь даже Агвилья диль Кампороссо не смогла бы…
«Не ходи туда, – со стороны услышала я свой голос. – С севера катится ужасный ураган. Он размолотит твой корабль о склоны гор Пророка. И на Сванзее ты не переждешь беду: ураган вывернет озеро до самого донного ила».
«Что за чушь! – рявкнул капитан. – По всем приметам осень спокойная!»
«Ураган перемахнет Хэдданские горы. Порт-о-Ранго он заденет крылом, но Эль-Кабазон, Риллито, Месилла…»
Не договорив, я потеряла сознание.
Да, сударь, я говорю о том самом урагане, что был прозван Безумным. Том, что прокатился через Антарэйди, сея хаос, разрушение и гибель. На побережье он смел в море рыбачьи деревушки Риллито и Мессилу и унесся в океанскую даль. Говорят, что здесь не обошлось без злого колдовства, и я тоже так считаю.
А для меня это бедствие обернулось местом в экипаже «Облачного коня».
Мое появление на борту вызвало кривотолки среди команды. Тогда еще никто не знал, что у меня – повара по судовой роли! – жалованье выше, чем у погонщика. Но все равно это выглядело странно: девица почти ничего не делает, у повара-то немного обязанностей… ну, наблюдателем разве что, а бывает – просто вяжет в закутке, отгороженном для нее и Мары. Раз в несколько дней идет в капитанскую каюту. Через некоторое время капитан на руках относит ее, потерявшую сознание, обратно в закуток.
Каких только догадок не строили леташи! И про жестокие любовные пристрастия капитана, и про ужасные магические обряды, которые он творит у себя в каюте, и даже о том, что Джанстен – упырь.
Мара рвалась поговорить с «этим извергом», чтобы он прекратил меня мучить. Я с трудом ее удерживала.
Наконец Джанстен, чтобы прекратить брожение в умах, собрал команду, посвятил ее в мою тайну и пообещал, что тому, кто будет зря махать языком, он, капитан, этот язык лично выдерет с корнем.
Но болтунов не нашлось. Все обрадовались: погодник на борту – мечта любого небохода.
С тех пор я странствую по воздушным путям и не хочу иного дома, кроме дощатого закутка, который делю с Марой. И не бездельничаю! У меня прекрасное зрение, я отличный наблюдатель. И помогаю юнге. Ну, стряпня – это само собой, научилась готовить на костре. А если ранят кого из экипажа – перевязываю я, у меня легкая рука, оказывается…
А Каракелли так и не отступились от своих нелепых планов. Этим летом устроили мне засаду в одном спандийском городке, в лавке, куда я носила на продажу вещи, которые ухитряюсь вязать в свободное время. Мне еле удалось убежать. Каракелли, наверное, решили, что я кормлюсь рукоделием, и ищут меня через лавочников. А мы в этом порту часто бывали, вот лавочник меня и запомнил… Ничего, пусть ищут.