сам же меня и отправил. Что, я не знала, что меня и там достанут люди Иллариона? Но свекровь решила подстраховаться и убить меня. Вряд ли она советовалась с сыном. Или он тоже дал добро на то, чтоб со мной случилась автокатастрофа? Нет, все же он умнее и понимал, что, стань он вдовцом, ему бы пришлось жениться еще раз. И кто знает, стала бы молчать новая жена о том, что он – кастрат? И, несмотря ни на что, я была влюблена в него сильно и радостно два дня, горько и болезненно еще несколько месяцев. Он тогда спал рядом. Иногда тискал грудь и стонал от своего мужского горя. Длилась эта странная любовь (илистокгольмский синдром?), пока муж не послал меня спать с другим мужчиной, а потом бил по животу руками и ногами. И тогда во мне все внутри разрывалось, и я стала мучительно ненавидеть Пашку Красавчика.
