С Влада разом слетело учтивое выражение лица. Черты заострились, а улыбка показалась ей не мягкой, а кровожадной.
Анна не скрывала отвращения к вампиру:
– Убийца! Ненавижу тебя! Как ты можешь спокойно разгуливать по земле, обагренной кровью тысяч невинных жертв?
– Да что ты вообще знаешь обо мне? – Вампир, к ее изумлению, теперь стоял сзади и шептал слова прямо на ухо. – Наслушалась детских сказок и всему поверила?
Пальцы Графа сжимали ей талию, но девушка сумела вырваться. Она должна сражаться. Именно этого ждет от наследника рода отец, и она его не разочарует.
Противник опередил ее движения. Усмехнулся, взвешивая в руке отобранные пистолеты, и отбросил их в сторону. За спиной вампира начали подрагивать кусты. Сейчас оттуда вылезут его подручные и будут крутить ей руки. Или сразу отрывать и есть?
Чуть не зажмурилась, но мужское воспитание, что бы ни говорил отец, не прошло даром. Анна вложила во взгляд всю ненависть, накопленную благодаря рассказам торговца зельями. Такому злодею самое место под солнцем – чтобы сгорел и духу его здесь не осталось. Жаль, что нельзя рассчитывать на милость природы. Над головой по-прежнему висели пухлые темные тучи. Ни единого просвета для солнечного лучика.
– Рано или поздно найдется человек, который вобьет вам кол в сердце! – Подбородок задирался все выше, маскируя накативший ужас.
– Осмелюсь напомнить тебе, радость моя, что еще три минуты назад ты была готова растаять в моих объятиях, – Граф снова стоял очень близко, а у нее опять начинала кружиться голова. – Многое ли изменилось от того, что ты узнала мое имя?
Длинные пальцы сжали ей руку. Прохладные губы коснулись запястья.
– Я расскажу тебе все, обещаю. Первой из людей. Только пойдем со мной.
– И не подумаю! – из последних сил возмутилась девушка, вырывая руку из цепкого захвата. Глаза вампира манили с такой силой, что ей стоило немалого труда собраться с мыслями. – Вы, Граф, опасный маньяк. Сжигаете деревни, сажаете на кол людей, варите в кипятке непорочных дев и детей.
– И все это в одиночку? Бурная у меня, должно быть, жизнь, – на лице Влада отчетливо проступило насмешливое выражение.
– Да какая разница, сколько вас там! Может, вы нанимаете других подонков обстряпывать грязные делишки. Возможно, глумитесь сами. А потом уползаете к себе в логово и ведете неприлично роскошный образ жизни. В то время как лучшие люди тяжелым трудом обеспечивают ваше гнусное существование.
– Ты называешь двергов лучшими людьми? – Его удивление выглядело вполне искренним. – Даже я не обладаю подобной широтой взглядов, радость моя. Поговорил бы я с тем, кто забил прелестную головку такими бреднями… Но, если хочешь свести диалог к взаимным обличениям, изволь. Что ты сама из себя представляешь? Кому и что пытается доказать одетая по-мужски и обвешанная оружием девица посреди леса? Не лучше ли посвятить жизнь другого рода поискам?
Губы Анны задрожали. Да как он смеет? Это ее дело