Мари, а у меня к тебе предложение. Давай наш откровенный разговор продолжим в моей маленькой обсерватории, посмотрим на окружающие нас планеты в телескоп и с высоты этих планет посмотрим на нашу жизнь под другим углом.
– А я и не знала, – вторила ему в ответ Мари, – что у тебя есть такое прекрасное хобби, как изучение планет с помощью телескопа.
– Вот и хорошо! Сейчас у тебя есть реальная возможность все увидеть воочию. А пока мы будем ехать в машине, я тоже поведаю тебе любопытную историческую деталь, которая связана с первыми исследованиями планет.
Уже сидя в машине Майкл продолжил:
– Первой цивилизацией, которая внимательно записывала движения светил был Древний Вавилон. Позднее их примеру последовали Греция, Египет, Древний Рим. Николай Коперник, предложивший отличную от взглядов Клавдия Птолемея точку зрения на устройства небесных светил, совершил революцию в астрологии. Он сказал, что Солнце является неподвижным центром Вселенной, а не Земля, как было представлено в геоцентрической системе мира Птолемея.
– Хорошо, Майкл! Я хотела бы сейчас уточнить. Если верить всему тому, что ты мне сейчас сказал, то как теперь соединяются между собой все эти исторические открытия, ведь они такие противоречивые?
– Трудно сказать, – ответил Майкл. – Только я думаю, что каждый возьмет свое.
– А кто открыл цикличность затмений? – поинтересовалась Мари.
– Вавилоняне. Кстати, это открытие называется «сарос», и циклы длятся от 18 лет 11,5 дней, по прошествии которых затмения Луны и Солнца повторяются в прежнем порядке.
– Вот ведь интересный факт! – воскликнула Мари. – Сейчас в основе астрологии лежит такая точная наука, как математика. С помощью различных приборов можно сделать самые сложные расчеты в мире, но ведь в Древнем мире ничего этого не было, все делали вручную. Откуда тогда такие знания и открытия?!
И как бы в унисон с вопросом, не договариваясь друг с другом, они посмотрели из окна машины на небо, на ту часть Вселенной, которая до сих пор хранила тайны вечности.
Пребывая еще на волне воспоминаний, затронутых в кафе, отдаваясь незабываемой мелодии вальса цветов из «Щелкунчика», их души как бы соединялись сейчас в единое целое с картиной за окном автомобиля – со звездным небом, теплым ветерком из окна и внутренним приятием друг друга.
– Майкл, как ты думаешь, – спросила Мари, переключая его на прежнюю волну воспоминаний, – а может быть, Петр Ильич Чайковский услышал эхо Вселенной и подарил миру доносящиеся со всех планет звуки? Ведь, по сути, это такая чувственная и глубоко проникающая музыка, зовущая душу встрепенуться и откликнуться.
Улыбнувшись, Майкл притормозил автомобиль и сказал в ответ: «А вот сейчас мы и послушаем звуки Вселенной и поищем ответ на этот вопрос, но уже из моей маленькой обсерватории».
Помещение на последнем этаже двадцатиэтажного дома, в центре которого стоял тот самый телескоп, оказалось вовсе