– А откуда, если не секрет, эти деньги? – И я указала на рассыпанные по столу пачки.
– Из дома. Открыла секретер и взяла. Они всегда там лежали. Яша никогда ничего от меня не прятал, просто я не могла их взять без его разрешения. Такие у нас в доме были порядки.
– А кто занимался хозяйством?
– Домработница. Валя. Честнейшая женщина, мы при ней оставляли и деньги, и драгоценности, словом, все… Она с Яшей уже много лет. Преданный ему человек.
– Ей известно о смерти Яши?
– Откуда мне знать. – Она откинулась на спинку стула и взяла сигарету. – Я же прямо из салона заехала домой, взяла деньги и сюда. Я не видела Валю. И вообще никого не видела и видеть не хочу.
– А как ты намерена жить дальше?
– Никак. Дождусь, пока все успокоится. Превращу акции и недвижимость в деньги и уеду куда-нибудь подальше. Может, даже за границу. – Она подняла на меня свои холодные, но все-таки испуганные глаза и сощурила их, как делала это, глядя на своего мужа. – А почему ты задаешь мне эти вопросы?
В голосе ее прозвучал металл. Алюминий. Не жестче.
– Да просто так, – сказала я, встала и, склонившись над столом, начала считать деньги. – Здесь только за то, чтобы я спрятала тебя, – сказала я, тоже доставая сигарету. У Эммы было теперь столько денег, которые ей почти свалились на голову, что потрясти ее в такой тяжелый для нее момент я посчитала просто своим долгом. – Еще два раза по столько же, если ты хочешь, чтобы я нашла убийцу твоего мужа. – Я сделала паузу. – Я повторяю: если ты хочешь.
– А если ты его не найдешь? – Она склонила по-птичьи голову набок и вновь сощурила глаза.
– Найду. Можешь быть уверена.
Эмма открыла сумку и достала оттуда еще несколько толстых пачек.
– Теперь хватит? – устало произнесла она, где-то в глубине души презирая меня за то, что я забираю у нее нечто, принадлежащее теперь ей, и за что она собиралась бороться всеми известными ей способами, пускай даже это досталось ей почти задаром. Я понимала ее, но это не принципиально. Понимать – не то же самое, что быть на ее стороне. Понять ее было совсем не сложно: зачем платить деньги детективу, если ей глубоко наплевать на то, кто именно убил ее мужа? Только ради того, чтобы не вызвать подозрения у меня или чтобы узнать, кто был смертельным врагом Липкина.
– Теперь ты согласна спрятать меня?
Я унесла деньги, вернулась на кухню и выглянула в окно. Моя машина плавилась от жара июльского солнца.
– Я сделаю все, что смогу, но при условии, что ты будешь подчиняться мне беспрекословно. Я не потерплю никаких капризов. Я отвезу тебя сейчас в одно безопасное место и обещаю, что там ты не будешь ни в чем нуждаться. Разумеется, плата за пансион будет выставлена отдельно.
Я почувствовала, как вся она напряглась, едва сдерживаясь, чтобы не послать меня куда подальше.
Я усмехнулась. Я почему-то подумала, что ее дело не стоит и выеденного яйца. И у меня не было никаких нехороших предчувствий…
ГЛАВА