Люди в НКВД подобрались тогда предельно простые. Они сразу обнаружили нарушения закона по пункту 10 печально известной статьи 58 Уголовного кодекса. Если кто-то не знает: «Пропаганда или агитация, содержащая призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти». Срок наказания – не ниже шести месяцев. Уборщиц вызвали на допрос. Их проводили не просто следователи. Например, сам начальник оперативного отдела Паукер лично отвлекся от подготовки двух судебных процессов, связанных с делом Кирова, чтобы обстоятельно побеседовать с работницами Кремля. Чувствуете уровень? И не только комиссар государственной безопасности 2 ранга трудился не покладая рук, допрашивая вчерашних колхозниц. Рядом с Карлом Викторовичем тем же самым занимались столь же видные чекисты.
Допросы проводились одиннадцать дней подряд. Результат вышел печальным. Несмотря на проявленное усердие, доподлинно установили лишь факт разговоров за чаем и некоторые темы. К примеру: «Сталин убил свою жену». Единственное, что удалось чекистам, – это расширить список обвиняемых. Попала в него и одна из телефонисток Кремля. Улов не бог весть какой. Не о чем докладывать руководству страны. Посмотрит на чекистов товарищ Сталин презрительно, затянется своей любимой трубкой и тихонько спросит: «И это все, на что вы оказались способны?» И недобро сощурится. Со всеми вытекающими последствиями. Паукер это понимал.
Но тут чекистам внезапно подвалило счастье. В рамках параллельных следственных мероприятий были арестованы инженер московской ТЭЦ Розенфельд, племянник Каменева (его бывшая жена станет потом важнейшим свидетелем по этому делу), и порученец коменданта Кремля Синелобов. Никакого отношения к уборщицам они, разумеется, не имели. Больше того: они вообще не подозревали об их существовании. Но это уже и не требовалось. Отличительной особенностью так называемых «детей Арбата» было умение и, главное, стремление добровольно и обстоятельно рассказать на допросах абсолютно все, что они видели и слышали в жизни. Так вышло и в этот раз.
Прозвучали фамилии. Их было много. Даже очень много. Именно благодаря этому чекистам удалось выстроить стройную концепцию о разветвленном заговоре, в котором под управлением Каменева вели безостановочную подрывную деятельность кремлевские уборщицы, библиотекари и командный состав комендатуры. Тут-то впервые и прозвучала фамилия Петерсон в привязке к этому делу. Он якобы сообщил широкой группе своих подчиненных, что Аллилуева умерла неестественной смертью. Все дальнейшее было делом техники. Ее окончательно отточат в 1937–1938 годах, но премьерная постановка состоялась именно во время следствия по делу «Клубок».
Допросы шли семнадцать дней. Была проделана титаническая работа, но желанного облегчения от ее окончания у чекистов