– А ты где-нибудь наблюдал подобное в материальном мире? Наоборот, дело идёт к тому, что животных на Земле вовсе не останется. Если только в зоопарках. Нет, наши не боятся. Та же тенденция наблюдается и в нематериальном мире. Евреи не растворяются среди других. Просто идёт наступление человеческих душ на нечеловеческие. Современная Россия – это просто огромный зоопарк или, если хочешь, резервация, заповедник. Русского как одного из проявлений нечеловеческой души в России почти не осталось. Всё наше.
– Это как? Всё «наше»?
– Всё не наше, Олег, – пояснил Ваня. – Представь, что ты – младенец и сосёшь у мамки титьку. Ты уже привык к вкусу мамкиного молока, любишь его запах, засыпаешь с его сладостью на губах, испуганно хватаешь зубками сосок, когда тебе вдруг почудится, что мамка ушла, и ты остался один-одинёшенек на всём белом свете, маленький и беззащитный, либо просто гладишь титьку пальчиками, когда ты сыт, а спать не хочется. Это всё твоё – родное и бесценное. А теперь увеличь картинку и посмотри со стороны иными, взрослыми глазами, с высоты твёрдо стоящих на земле ног. Смотри, лежит младенец – это ты – в грязных неухоженных яслях и обсасывает бедный, несчастный ребёночек, закрыв слабенькие глазёнки, резиновый сосок от бутылки, наполненной суррогатом из сухого молока, ополосков, скажем, коровьего для вкуса и простой воды из-под крана для видимости изобилия. Ко всему прочему, малыш обоссан, обосран, а то и вовсе гол. Никто не помоет его, никто не переменит пелёнки, никто не накроет и не споёт мамкину песенку. Потому что мамки нет. Мамку твою схватили злые дядьки и тётьки и заставляют её кормить своих детей, чтобы они выросли здоровыми и сильными. А ты вырастешь слабым и больным. И будешь работать на злых дядек, чтобы они продолжали похищать мамок других детей. Тебе позволят, когда ты станешь мужчиной, «огулять» какую-нибудь мамку, сделают тебя папкой, чтобы народить некоторый приплод будущих мамок и папок. И это всё – твой мир, твоё родное и бесценное, потому что другого ты не знаешь. Ты никогда в жизни не пробовал настоящего молока твоей мамки. Ты никогда не чувствовал сладкого запаха её титьки. Ты никогда не слышал её песен. Всё, что ты слышал – это снисходительное бормотанье где-то наверху, там, где находятся рты злых дядек и тётек. Ты никогда не ощутишь ласку твоих родителей. Тебя никто не погладит по головке и не уложит спать, когда ты заболеешь. Ты никогда не полюбишь девушку, потому что ты не знаешь, что такое любовь, потому что всё, до чего тебе позволят прикоснуться – это вагина подпущенной к тебе самки. И никакого сердца. Никакой души. Ты умрёшь, так и не узнав радость отцовства, а потом дедовства. Ты будешь умирать на грязной лежанке ворчливым желчным стариком, потому что тебе опять не принесли тарелку холодного протухшего супа. И последнее, что тебе придёт в голову, что злые дядька и тётька – не твои настоящие папа и мама. Точнее, тебе это никогда не придёт голову, так же, как свинье не приходит