Египетская сила. Татьяна Нильсен

никогда не сюсюкалась с ним, не зацеловывала попку, когда меняла пелёнки, не делала козу – для этого у него были бабка с дедом. Она воспринимала его, как мужчину в доме, разговаривала и советовалась, когда он ещё не умел ходить. И скандалы по разному поводу, конечно, случались. Клавдия считала, что строгость в воспитании парня необходима – ведь растёт без отца, мечтала увидеть его сильным, добрым и мужественным. Васька частенько получал затрещины если посуду не помыл, не убрал свою комнату или убегал без шапки на весеннюю улицу. Бывало он песочил Клаву, за то, что за интернет забыла заплатить, или вместо обещанной поездки к родителям в посёлок, шла проводить банкет вместо своей подруги Женьки, которая находилась на бровях и не то чтобы говорить, стоять-то не могла.

      В её жизни были мужчины, не много, но достойные – заместитель начальника эксплуатационного отдела из Жилищно-коммунального хозяйства, или главный инженер по быту с местной обувной фабрики, или председатель профкома с дальнего разреза. Все они были людьми не свободными, и в чём состояло их достоинство Клавдия и сама себе ответить не могла. С одним тайком встречалась больше двух лет и всё ждала, когда же он осмелиться на развод, пока сама не указала ему на дверь. С другим канителилась в африканских страстях больше года, до тех пор, пока он, темпераментный, в пылу ревности не поставил ей красивый, лиловый бланш под глаз. А про третьего скупердяя, даже и вспоминать не хотела. Клавдия не являлась глянцевой красавицей, но, как говорят сейчас, была харизматичной, то есть с перчинкой. Рост имела выше среднего, в школе, даже играла в баскетбольной команде, тело стройное, с красивыми руками, длинными ногами и тонкими щиколотками, только после родов увеличилась на пару размеров грудь, но это только прибавила шарма. Коллеги её уважали за добросовестное отношение к работе, друзья ценили за доброту и щедрость, родители и сын обожали просто так, только за то, что она есть на свете. А прямолинейность и прагматичность, как раз не очень нравилась мужчинам и начальству, особенно если это начальство женщина – не очень красивая, не очень умная, да и всё в ней было не очень кроме кричащей одежды и кондукторского макияжа с пурпурным лаком на ногтях и помадой на губах цвета фуксии. Клава не питала к директору благоговейных и подобострастных чувств, только за то, что та являлась её начальницей. Ей вообще было на неё плевать, лишь бы не трогала её и дала спокойно делать дело. Клава никогда не пыталась переделать мир, понимала всю тщетность таких попыток. Иногда, в минуты обиды, представляла, что уберут эту толстую, наглую канарейку и поставят другую, или другого тупого дятла, например. Всё равно на этом посту никогда не будет умного, интеллигентного профессионала, по той причине, что мэр города ставит на руководящие посты тупых исполнителей, которыми легче управлять и манипулировать. Вот и сейчас она стояла в кабинете, который пропитался тяжёлым запахом недорогой, цветочной туалетной воды и рассматривала стены. Клавдия без надобности не заходила