Но ничего подобного не произошло. Рената замолчала, потом стянула с себя свитер, села к нему на колени и принялась осыпать его лицо страстными поцелуями.
Она была потрясающе чувственна.
Ее любовь к китайской кухне не оставила у Фила неприятного осадка и не вызвала разочарования.
Он был полон ощущений, все завораживало – и запах ее тела, какой-то невероятный сладковатый привкус то ли муската, то пачулей, и ее глаза, широко распахнутые. Она смотрела в его глаза, не отрываясь, только иногда постанывала и прикрывала их на секунду, словно теряла сознание.
Прощаясь, она сунула ему бумажку с е-мэйлом. И он написал ей на пачке сигарет свои координаты. А вечером на поезде уже возвращался в Москву.
Вернувшись домой, Фил всегда имевший привычку первым делом проверять почту, включил компьютер. Письма посыпались в его почтовый ящик, как после ливня осыпается с куста спелая смородина. Это были письма от Ренаты.
«Ты сыграл в моей жизни удивительную роль, – писала она, – все переменилось. Я заново пересматриваю свои поступки, отношения с людьми, радуюсь мелочам вроде солнечного света или зеленых листьев. Я кажется стала счастливой…»
«Милая девочка, – подумал Фил, – обязательно напишу ей красивое письмо». Он открыл следующее:
«Мне просто нужно знать, что ты существуешь, осознавать это, – писала Рената, – разве важны хоть сколько-нибудь плотские отношения? Нет, не важны. Главное – знать, что где-то на том же земном шаре, живет человек, о котором приятно думать…»
Фил улыбнулся. Все женщины стремятся к реальности, добиваются плоти. Они никогда не бывают самодостаточны, им необходимо постоянное ощущение, что они из ребра. Мужчина – как цель жизни, в том или ином проявлении, иногда цель завуалированная, часто даже не осознанная – привлечь, получить, подмять. Это и отталкивало Фила от мыслей о женитьбе, это и не оставляло ни одной из тех, кто иногда бывал с ним рядом, шансов на продолжение. Фил не хотел жениться, его пугал детский плач. Он никак не мог понять, в чем прелесть деторождения. А для многих его женщин ребенок представлялся чем-то вроде памятного сувенира, почему-то большинство из его любовниц непременно хотели родить от него.
Фила отвлек звонок в дверь.
Соседка Тамара стояла на пороге, почему-то она была в пеньюаре и в темных очках.
– Ну как я тебе? – широко улыбаясь, спросила Тамара.
– Блестяще, как всегда, – ответил Фил, не понимая, почему она так настойчиво скалится.
– Ну? – Тамара ждала продолжения.
Фил задумался:
– Ты почему в темных очках?
– «Max Mara», – ответила Тамара, – триста баксов. Да ты не туда смотришь!
– А куда смотреть? – Фил покосился на ее колоритное декольте.
– Опять не туда, – усмехнулась Тамара, – и снова оскалилась.
– Да объясни толком, куда смотреть, –