Дотошным посетителям королевна говорила, улыбаясь в три мордочки – никакого волшебства, никакого мошенства. Всего лишь понимание сути вещей, сочетание тайных имен и явных признаков. Посетители моргали глазами и удивлялись. Со временем королевна начала составлять и лекарства – обнюхав больного, она по наитию подбирала вкусы и запахи, могущие помочь. Её эликсиры справлялись там, где опускали руки целители.
Нельзя сказать, что королевну полюбили на крыше. Её не обносили приглашениями на праздники, с ней здоровались, интересовались погодой, самочувствием и состоянием дел. Но королевна чувствовала едкий запах страха, исходящий от собеседников. И пожимала плечами – их дело. Если ей хотелось поговорить (что случалось редко) она шла в Лавку Ненужных Вещей или стучалась к домовому-сапожнику, выпить чаю из настоящего самовара. Чванным феечкам, королевна, потупив глазки, показывала медальон с портретом прекрасного принца. Бедолага совершал подвиг в честь дамы сердца и явился убивать крысиного короля. Но сперва не смог поднять руку на женщину, потом разговорился с «чудовищем». И оказался прирожденным нюхачом, понимавшим, как видит мир королевна. Он потом даже нашел настоящую взрослую Фею, которая бралась превратить трехголового уродца в девушку, и явился делать предложение. Но королевна отказалась – если б принц в самом деле любил её, мог бы сам превратиться в крысу. Увы, увы.
…Королевна до сих пор живет на крыше в своем чудном дворце, она выросла и поседела почти целиком. Её декокты и эликсиры славятся на весь город. Она все ещё любит погреться на солнышке, принять дождевую ванну и искупаться в снегу. Она научилась ездить на лифте и катается вниз во дворы – пособирать опавшие яблоки и рябину, гладкие и шершавые камешки, забытые перышки, шерстинки и всякие странности. Почуяв перемену ветров, она скачет по крыше и ловит в стеклянные баночки воздух из дальних стран. Собираясь в осенний полет или летнее путешествие, феечки стучатся к ней спросить о погоде и получают краткий, но верный ответ. Кошки обходят её стороной, крысы слушаются беспрекословно. И никто не мешает жить так, как хочется.
В полнолуние королевна залезает на самую высокую трубу, садится на самый край, и, задрав к небу три мордочки, тихонько пищит