Бессмертный Андеграунд. Осень 2016. Коллектив авторов

лишь махнуть дверьми,

      Смирись, мой друг, увы, ты выбыл.

      Отцовский берег

      В душе я скептичен к назойливой вере,

      Хочу быть свободным от всех тяжких дум.

      Я жажду любить только жизнь в кой-то мере,

      А слышу вокруг лишь пронзительный шум.

      И средь этих возгласов мимо летящих,

      Навстречу ступает мне добрый мудрец.

      Не вижу, не слышу прохожих скользящих.

      А молвлю чуть слышно: «Ну, здравствуй, отец»

      Скажи что тревожит твой сладостный сон,

      Поведай в печали и раны свои,

      И наш диалог будет плыть в унисон,

      Ты хочешь молчать? Понимаю, молчи.

      В молчаньи глухом можно боль свою скрыть,

      Накрыть пеленой, облачить город в тишь.

      Все окна души на засов затворить,

      Но трепет в глазах тебе не утаить.

      Вмиг в разуме светлом всплывает наш берег,

      Где лето встречаем мы, сидя в траве.

      Все мысли хмурные нам солнце согреет,

      И спрячет Ока их в своей синеве.

      Чужая правда

      А правда где?

      Не в лжи ли нашей?

      Что мы слагаем день за днём.

      Забив все мысли мутной кашей

      Что впредь раздумьями зовём.

      Не посягая на надежду,

      Пытаем знающих людей.

      Уничтожая в прах одежду,

      В порыве мчимся мы за ней.

      Все люди – разные бокалы, —

      Одни грязны, другие чище.

      И руки не затем марали,

      Чтоб задохнуться нам в дымище,

      И поперхнуться кислотой

      Что льётся так красноречиво,

      В толпе мы крикнем яро: «Ой!»

      Когда поймём, что правда лжива.

      Кому что надо – непонятно!

      Куда бежишь – не знаешь сам,

      Упасть, споткнувшись, неприятно,

      Примкнув лицом к чужим ногам.

      Те, кто нам нужен – далеко

      И не помогут благоверно

      Своей измученной рукой,

      Изнеможённые тоской,

      Набравши в рот приказов пену.

      И слушать тошно мне порой,

      Как высший чин, того не зная,

      Работника уж час ругает

      За то, что мчится он домой.

      Мой нрав остаться неизменным

      И был бы рад, но вот вопрос:

      Неужто быть таким надменным,

      Суя повсюду острый нос,

      Не изменять попеременно

      Своим обычаям примерным

      Так сложно стало для народа?

      Не для того дала природа

      Всю власть и силу красоты,

      Чтоб испоганил её кто-то.

      А присмотрись…

      Вдруг это ты?

      Я ненавижу

      Я ненавижу розы.