Я с силой сжал трубку и выдохнул, прижав ее к губам, отчаянно сдерживая крик бешенства.
Дура! Малолетняя дура, тупица непроходимая, идиотка!
– Слушай меня сюда, – прорычал я, – Ты в туалете, я правильно понял?
– Да-а, – протянула она.
– Сиди там и никуда не выходи. Я сейчас приеду, только скажи, где ты, мать твою, находишься – втопил педаль газа в пол, от чего моя старушка задергалась на дороге и недовольно зарычала.
– Моя сумочка осталась за столиком… – пробормотала Лола.
– Сиди, б@#%ь, на унитазе и не смей двигаться ни на сантиметр в сторону. Где ты?
– В Hollywood, – промямлила она, – Ой, я ошиблась – сумочка со мной. А почему ты на меня кричишь?
– Сиди на месте. Я буду через двадцать минут. Никуда и ни с кем не уходи. Хорошо?
– Хо-хорошо, – Лола икнула и вздохнула, – Мне что-то так хреново. Вертолеты.
– Ло, продержись до моего приезда. Я не могу говорить с тобой по телефону, пока я за рулем. Просто поверь и дождись меня, ладно?
– Угу, – промычала и снова икнула.
– Ло, я отключаюсь. Скоро буду.
Положив трубку, я несколько раз выругался – очень грязно и очень матерно. Перестроился на дороге, чтобы побыстрее добраться до центра, и пролетел более-менее свободные участки дороги с явным превышением. Километров на двадцать-тридцать. Повезло, что не наткнулся на полицию.
У клуба толпилась молодёжь – подвыпившая и громко гудящая. Игнорируя злобные оклики, я протиснулся к входу, оплатил билет и влетел внутрь, вспоминая, где тут туалеты. Вроде справа. Нет, справа гардероб, значит слева.
На звонок Лола не ответила. Я застыл с нехорошим предчувствием перед дверью со значком W и помялся с ноги на ногу.
– Да пошло все, – пробормотал себе под нос, опустил ручку и вошел внутрь.
Кто-то завизжал, кто-то радостно прокудахтал: «Ооо!». Я же прошел мимо всех кабинок и подергал ручки закрытых. Из трёх донеслось злобное и невнятное: «Заято», а из одной какое-то тихое мяуканье.
– Лола? Лола, ты там?
Замок щелкнул, я дёрнул дверь на себя и не сдержал улыбку – девушка сидела, скрестив ноги. Но при этом завалившись набок и опираясь на стенку.
– При-еет, – икнув, протянула она.
– Привет-привет, – не церемонясь, я обнял ее за талию и поставил на пол.
Лола тут же покачнулась и чуть не рухнула, словно она – мешок картошки, пришлось поддержать ее. Безвольно повисла на мне; я, вздохнув, водрузил ее руку на плечо и поволок к выходу.
– А куда мы идем? Я хочу тац.. Тан.. Тацевать, – невнятно бормотала она, взмахнув рукой, отчего снова потеряла равновесие, и, если бы я ее не держал, наверняка поцеловала бы грязный ковролин на полу, –