– А тогда вы меня будете любить, очень любить, больше всех? – спросила Анна.
– Конечно, я буду тебя очень, очень любить, – обещала Нина Ивановна.
– Так же, как Любочку?
– Может быть. Я буду заботиться о тебе, как о своей дочке.
Анна схватила руку Нины Ивановны и быстрым движением прижала к губам своим. Она несколько раз видела, как Любочка целует руку матери и ей захотелось испробовать эту дочернюю ласку. Нина Ивановна поцеловала ее в лоб и встревожилась.
– Анна, у тебя голова горит, а руки как лед холодные, – сказала она, – ты нездорова, тебе нельзя идти в класс. Приляг здесь на диван. Мы с тобой обе с утра еще ничего не ели, я сейчас буду пить чай и тебя напою.
Анна прислонилась головой к подушке дивана. Нина Ивановна сама налила ей чашку чая, сама накрыла ее теплым пледом. Девочка лежала молча, широко раскрыв глаза и не совсем понимая, что с ней делается. Неужели это не сон, неужели в самом деле это она лежит на мягком диване в уютной комнате, пьет чай не из глиняной кружки, а из тонкой фарфоровой чашки, слышит вокруг себя не брань и крики, а кроткий, ласкающий голос…
«Да я теперь совсем точно Любочка стала», – мелькало в голове её, – «Любочка, то есть, девочка, у которой есть мать, которую есть кому приголубить, приласкать… Я Любочка, я совсем Любочка», – прошептала она, приподнимаясь и оглядывая комнату радостным взглядом, – «у меня есть бабушка, добренькая, седенькая, нет, не седенькая, не бабушка, а лучше… Ах, как хорошо…»
Пережитые волнения утомили ее, глаза её невольно закрылись, голова упала на подушку, и через несколько секунд она заснула тихим сном счастливого ребенка.
Нина Ивановна поглядела на нее с грустной улыбкой, плотнее укутала ее пледом и на цыпочках вышла вон, тихонько притворив дверь за собой.
Глава IV
Ничто не изменилось вокруг Анны. Все те же длинные серые стены неуютных спальных и классных комнат, все те же трудные дежурства, скучные работы, те же ворчливые «старшие» и надоедливые «маленькие», а между тем – все это кажется ей чем-то совсем другим и несравненно более приятным.
Резкий утренний звонок Марьи Семеновны не заставляет ее морщиться и досадливо кутаться в одеяло, она вскакивает с постели при первом ударе колокола и спешит одеться прежде всех. Ей хочется выскочить в коридор и первой встретить Нину Ивановну, которая непременно потреплет ее по щеке и ласково скажет:
– Ты уж совсем одета? Ай да умница!
Во время урока рукоделья она садится подле Нины Ивановны и беспрестанно старается обратить на себя её внимание: то она просит показать ей какой-нибудь новый шов, то она особенно быстро и чисто исполняет заданное; во время школьных занятий она не сидит, как прежде, рассеянной и безучастной: она внимательно слушает все объяснения и рассказы учительницы, чтобы повторить их потом Нине Ивановне, которая очень любит, когда дети говорят с ней о том, чему выучились в школе. Свободное время она проводит большей частью с Любочкой. Она защищает ее