Об истории этого свадебного дара сообщил председатель Орловского Есенинского комитета Г. А. Агарков:
Живет в Новопскове и троюродная сестра Есенина Мария Ивановна Конотопова, которая родилась в 1901 году в Константиново. Она сохранила хорошую память и охотно рассказывает, каким она помнит Сергея. Маша рано осиротела и с 9 лет жила у Татьяны Федоровны Есениной (матери поэта). Это, конечно, ее горенку имел в виду сердобольный брат, когда писал стихотворение «Сиротка (Русская сказка)», которое начинается словами «Маша круглая сиротка…» Недавно стало известно, что у нее хранится драгоценный перстень, принадлежавший когда-то царской семье, чему свидетельствует специальное клеймо. История появления перстня такова. Есенин, узнав, что у Маши свадьба, а подарка для такого случая не было, снял с руки перстень и преподнес ей. Перстень был подарен Есенину 22 июня 1916 года императрицей Александрой Федоровной во время выступления перед ней и членами царской фамилии в Царском Селе.[56]
Из архивных материалов, разысканных есениноведом Олегом Бишаревым, следует, что М. И. Конотопова была внучкой Пелагеи Евтихиевны Кверденевой – родной сестры Натальи Евтихиевны Титовой, бабушки Есенина по материнской линии. Маша рано осталась сиротой, часто жила в семье Есениных и у старшей сестры Ольги в с. Кобыленка близ с. Спас-Клепики, в 40 км от Рязани. После свадьбы уехала с мужем в с. Пески Новопсковского р-на Луганской обл. Украины; муж погиб на войне.[57]
Преломление каравая на свадьбе
В «Инонии» (1918) имеется аллюзия на свадебный ритуал разламывания дружкой на его голове каравая с последующим угощением участников свадьбы хлебными ломтями, которые разносили новобрачные и получали вознаграждение за это: «Пополам нашу землю-матерь // Разломлю, как златой калач» (II, 64).
В Константинове каравайный ритуал выглядел так: «Подходють к сыру. А когда приходють, когда садятся они (родственники), счас, значить, буханку хлеба и соль в солоничке. И значить, он буханку хлеба делають эту и один носить и шумить: “Кузьма-Демьян, ломайте хлеб пополам!” А его разрежуть, он как топнеть – и хлеб напополам разваливается – тут и: ура! – И начинають сыр носить» [58]. Или по другим сведениям: «Должен жених хлеб резать, на его. Это которые будуть резать тоже хлебушек и разносить, его пополам разрежуть. Тогда-то пекли, а счас покупають. Пополам разрежуть его, но не совсем. И вот это Кузьма-Демьяна начинають у нас называть. И вот он кругом:
Кузьма-Демьян,
Развали хлеб напополам!
Кузьма-Демьян!
И подпрыгиваеть, как будто он переломил буханку хлеба. Его резать потом стануть. Ну, прыгал какой-нибудь мужчина. Ну, его кто должен? Дружок – он