– Почему? Ведь им очень неплохо живется!
– Если суннитское меньшинство берет власть над шиитским большинством, то рано или поздно это должно было закончиться. А эмиры в Бахрейне не были так щедры и умны, как наш король.
– Демонстрации только в районах, удаленных от центра, а мы же по задворкам не будем таскаться? Хамид, не преувеличивай! Я еду с тобой!
– Как хочешь, – сдается он и язвительно добавляет: – Знаешь, ты ужасно упрямая баба.
– Ага. Поедем же наконец, чтобы не добираться через пустыню в потемках. Я уже бегу к машине.
Поездка проходит в молчании, каждый из супругов думает о своем. Они отучились разговаривать друг с другом и сейчас даже не пытаются начать все заново. Вновь обстоятельства берут верх. Хамид бесится, оттого что в Бахрейне застопорился большой проект – приостановилось строительство островного поселка, на который фирма бен Ладена выделила уже целое состояние. А из-за чего все началось? Из-за расстояния между мечетью шиитов и суннитов. «Что за глупость! – раздражается он и машинально бьет ладонями по рулю и давит на газ. – В самой Манаме целых три христианских костела, и никто по этому поводу не возмущается. Толерантны к чужим и бескомпромиссны к своим. Хуже всего, когда возникают раздоры в лоне той же религии и отщепенцы хотят убить друг друга. – Возмущенный мужчина закусывает губы. – Черт бы их побрал!»
Марыся задумывается о том, не вляпается ли она в какие-то новые проблемы из-за своего упрямства. Но если открыты отели, в международном аэропорту каждую минуту приземляется самолет и люди обвешаны праздничными покупками, значит, не может быть так уж плохо. Она все это видела в последних новостях. Корреспонденты утверждали, что волнения вспыхнули только в шиитских районах. «Но беспорядки эти назвали самыми большими за многие годы», – огорчается она, и сердце ее колотится от страха. Люди вышли на улицы, а Марыся боится толпы и того, что ее куда-то потянут. «Может, нужно было остаться?» – только сейчас она допускает такую возможность, но уже слишком поздно. Перед путешественниками пробегает вся красота окружающего их пейзажа. Большие ярмарки верблюдов, маленькие очаровательные городки, а на заходе солнца они пересекают простирающиеся по обе стороны автострады красные дюны самой большой песчаной пустыни Руб эль-Хали. Барханы красного, бледно-розового и бежевого цвета уложены лоскутами, создающими холмы пониже и повыше. Порой песок гладкий, как поверхность озера, другие же волнистые, как бурное море. Иногда на вершине видны караваны верблюдов, возвращающихся с пастбищ. Бедуины живут здесь так же, как и тысячу лет тому назад. Разбивают большие или очень маленькие палатки, рядом – колодец и ограждение для инвентаря, преимущественно сетка, но встречаются также те, которые обнесены вбитыми накрест палочками. Когда лучи заходящего