Так началась та самая, первая война Украины с Россией, одна из сторон которой вела ее за свою независимость, другая – за большевизацию, то есть за подчинение Украины России. И это не Украина прикрывала «социальную корниловщину» (а хоть бы и так – это было ее право), это новая большевистская Россия прикрывала свое стремление подавить зарождавшуюся государственность в Украине во имя «интересов пролетариата и беднейшего крестьянства».
Не Украина прикрывала «социальную корниловщину», а большевистская Россия прикрывала стремление подавить зарождавшуюся государственность Украины.
6 (19) декабря 1917 г. главковерх Крыленко получает от Совнаркома директиву о начале боевых действий против Украины: «Ответ Центральной Рады считаем недостаточным, война объявлена, ответственность за судьбы демократического мира, который срывает Рада, падает целиком на Раду»[77].
В самый разгар письменной перепалки между Петроградом и Киевом сами собой разворачивались события, предопределявшие на ближайшее будущее ход боевых действий: командный состав с обеих сторон постепенно приступал к исполнению своих прямых обязанностей. Так, 5 (18) декабря 1917 г. в Петрограде состоялось заседание Совнаркома, в ходе которого украинскую тематику затронул наркомвоен В. А. Антонов-Овсеенко, предложив большевистскому кабмину свою кандидатуру для поездки в Ставку к Крыленко. Предложение было не только принято, но было также рекомендовано считать «прямой задачей тов. Антонова организацию борьбы и боевых действий с Радой»[78].
В Киеве в это же самое время генеральный секретарь по военным делам Симон Петлюра издал свое распоряжение комиссару Украинского фронта, содержащее прямые указания не выполнять «никаких распоряжений прапорщика Крыленко», а также организовать украинский командный состав, занять соответствующую позицию по отношению к большевистским революционным комитетам и доказать, «что тот, кто поднимает руку на молодую Украинскую народную республику и ее благополучие, найдет в воинах-украинцах фронта решительный и твердый отпор»[79].
Тем временем продолжалась и война телеграфная. Троцкий настаивал, что его (и Совнарком) будто бы вполне устраивает самоопределение Украинской народной республики, но одновременно требовал, чтобы Рада признала «контрреволюционный характер политики Каледина»[80] и обязалась не препятствовать борьбе с его вооруженными формированиями. Троцкий еще называл действия Каледина «кадетским заговором», но в Киеве резонно опасались, что после того, как большевики