На следующий же день после прибытия Тушинского Вора, 17 июля 1610 года, город заволновался. На Красной площади собралась толпа. В ней сновали агитаторы двух соперничающих группировок: в одной верховодил Прокофий Ляпунов с братьями, хотевшие крикнуть царем князя Василия Голицына, в другой – бывшие тушинцы, изменившие Лжедмитрию в пользу Владислава. Объединяло обе партии то, что ни Вора, ни тем более Шуйского видеть царем они не желали.
Поэтому вначале они действовали совместно – стали требовать, чтобы Василий отрекся. Переворот устраивать не понадобилось, потому что царь остался в одиночестве, если не считать патриарха Гермогена, но увещеваний старика никто не слушал.
Попробовали уговорить Шуйского добром. Он заартачился. Тогда его взяли за руки и насильно постригли в монахи, превратив из Василия в инока Варлаама, после чего заточили в келью, под стражу.
Дальнейшая судьба Василия Ивановича печальна. Ему не дали окончить дни в каком-нибудь дальнем монастыре, а по требованию поляков выдали Сигизмунду. Король увез пленника в Варшаву в качестве трофея, где бывшего московского царя заставили низко кланяться победителю и целовать ему руку.
Потом братьев Шуйских посадили в камеру и продержали так два года, пока Василий и Дмитрий не умерли в течение одной недели – как раз в те дни, когда польские дела в России начали принимать скверный оборот. Современники подозревали, что это было убийством.
Когда Василия убрали из дворца и трон очистился, у мятежников согласие кончилось. Начался разброд.
Василия Голицына бояре не захотели. Но и открыто выступить за Владислава было боязно – москвичам это могло не понравиться, а «площадь» гудела тут же, за окнами.
Тогда Филарет сменил курс и предложил в цари своего четырнадцатилетнего сына, приходившегося двоюродным племянником Федору Иоанновичу, последнему царю династии Рюриковичей (так впервые прозвучало имя Михаила Романова в качестве кандидата на престол).
Большинство были против, и вообще все со всеми разругались.
Постановили созвать особый собор из представителей «всей земли», разослали во все стороны гонцов.
Царя свергли, на его место никого не поставили. Это стало последним ударом по московскому государственному порядку. В стране наступило безвластие.
Царь становится монахом. И. Сакуров
Безвластие и оккупация
Москва капитулирует
Самые влиятельные бояре – таких было семеро – сами себя назначили правительством, которое так и называют: Семибоярщина. В ее состав вошли князь Федор Мстиславский, князь Василий Голицын, Иван Романов (брат Филарета), князь Иван Воротынский, князь Андрей Трубецкой, князь Борис Лыков и Федор Шереметев. Они были вынуждены во всем советоваться с патриархом Гермогеном.
В «Хронографе»