Николай Иванович Рыжков, человек мне глубоко симпатичный, порядочный – у меня с ним установились хорошие личные отношения в последний год его пребывания премьером СССР, делает весьма важное признание в своей книге. В частности, вот что он пишет: «Главный редактор «Труда» обратился ко мне с просьбой встретиться с 15–20 рабочими, наиболее активными читателями газеты, которые хотели бы обсудить ряд особо острых, актуальных проблем жизни трудовых коллективов, высказать свой взгляд на ход перестройки, на пути решения возникших социально-экономических вопросов. Запись беседы предполагалось опубликовать в газете, выходившей в то время тиражом 20 миллионов экземпляров. Я был готов провести такую встречу, поскольку понимал, что откровенный разговор с рабочим классом в то время был крайне необходим. Однако по тогдашним правилам я, как член Политбюро, должен был проинформировать Генсека по этому поводу. На моей записке Горбачеву, направленной в январе 1989 года, тот начертал: «Николай Иванович! Поскольку есть планы о беседе в ЦК (и поскольку уже я распорядился готовить ее после городской конференции, где нас покритиковали), то я за ответы на вопросы».
Ответ Горбачева был весьма витиеватым – дескать, надо встретиться с рабочими, но «такая встреча» предусмотрена в его планах и т. д. Наконец, как сообщает Рыжков, она состоялась, но уже «коллективная» (вместе с Горбачевым и еще с кем-то) и месяца через три. Это поразительно письмо! Оно само по себе, без других фактов, свидетельствует о том, что СССР неминуемо должен был разлететься вдребезги, если премьер этого государства, по своему усмотрению, не мог встретиться с любым лицом или коллективом на территории страны, если для этого ему были нужны некие «согласования».
А если и были такие «порядки», которые мешают премьеру встретиться с людьми, надо было вообще не обращать на них внимания, как будто их и нет, и делать то, что он считал нужным, целесообразным – явочным порядком ломать эти порядки! Хорош гусь и генеральный секретарь! – пишет какие-то глупые письма в ответ на глупые запросы премьера. И что удивительно – оба считали себя учениками Ленина, но интересно, что-нибудь подобное у Ленина они оба читали, находили в его деятельности, в его стиле работы? Нет, конечно.
Ленин – это необычайной силы активный, динамичный деятель. И каждый из его наркомов – это тоже были люди умные, решительные и отважные – немыслимо, чтобы они писали такие письма «с просьбой позволить им встретиться с коллективом рабочих», – Ленин с позором выгнал бы таковых и, по всей видимости, разразился бы какой-либо пространной и умной статьей в центральной газете. И, скорее всего, «провел» бы через Совнарком или ВЦИК какое-то специальное постановление по этому «вопросу». Если бы Ленин и его соратники были бы «такими», как Горбачев и Рыжков, они никогда бы не победили ни в Октябре 1917 г., ни позже, в Гражданскую