Николай стремился «урегулировать» не только обмундирование военных и гражданских служащих, но даже их внешность. Военнослужащим предписывалось носить усы, тогда как гражданские чиновники должны были ходить начисто обритыми. Именные указы, изданные в марте и апреле 1838 г., констатировали, что некоторые придворные и гражданские чиновники «позволяют себе носить усы, кои присвоены только военным», и бороды.
«Его Величество изволит находить сие совершенно неприличным» и «повелевает всем начальникам гражданского ведомства строго смотреть, чтобы их подчиненные ни бороды, ни усов не носили, ибо сии последние принадлежат одному военному мундиру»40.
Николай высоко ценил усы, как специальное украшение военных физиономий, не только на своих генералах, штаб- и обер-офицерах, но и на себе самом. В 1846 г. особым именным указом
«Государю Императору угодно было высочайше повелеть, чтобы впредь на жалуемых медалях лик Его Императорского Величества изображен был в усах».
Этот бравый фельдфебельский «лик в усах» тридцать лет смотрел на Россию строгим взором, хотел все видеть, все знать, всем командовать. Правда, в отличие от другого «лика в усах», который управлял Россией сто лет спустя, Николай искренно любил Россию, желал ее славы и благоденствия, старался служить России в качестве ее «отца-командира» и неоднократно проявлял личное мужество в непосредственной опасности. Но его понимание блага России было крайне узким и односторонним.
Напуганный декабрьским восстанием и революционным движением в Европе, он свои главные заботы и внимание посвящал сохранению того социального порядка и административного устройства, которые уже давно обнаружили свою несостоятельность и требовали не мелких починок и подкрасок, но полного и коренного переустройства. Поэтому всеобъемлющая, энергичная и неустанная деятельность императора Николая Павловича не привела Россию ни к славе, ни к благоденствию, наоборот, – под его водительством Россия пришла к военно-политической катастрофе Крымской войны. На смертном одре Николай должен был признать, что он сдает своему сыну «команду» в самом расстроенном виде.
Восстание 14 декабря 1825 г. оказало на политику Николая разностороннее влияние. Прежде всего, оно напугало его самим фактом возможности революционного движения в столь близких к престолу гвардейских полках и тем, что во главе движения стояли представители высшей русской аристократии. Граф В.А. Соллогуб писал:
«Восстание 14-го декабря вселило в сердце императора Николая I навсегда чувство недоверчивости к русскому дворянству и потому наводнило Россию тою мелюзгою фонов и бергов, которая