К моему ужасу, на горячее подали кусок мраморной говядины средней прожаренности. Я съела только запечённые на гриле овощи, которые дополняли блюдо, в виде гарнира.
– Ты вегетарианка? – спросил Артур, жуя сочный кусок мяса.
С кровью. Боже, меня сейчас вырвет.
– Нет, просто не ем мясо.
– Почему? Убеждения, или что—то другое? – продолжил допрос мой спутник, отпивая из бокала.
Я пожала плечами, и сделала глоток воды. Как объяснить человеку, что ты не ешь мяса, потому что нашла своего бывшего в ванной со вскрытыми венами, и с тех пор образ разрезанной почти до кости кожи, преследует тебя во всех мясных отделах супермаркетов?
– Что—то другое, – ответила я, отворачиваясь.
– Не поделишься? – не унимался он, наполняя свой бокал второй раз.
Я не выдержала и уставилась на него, скрестив руки на груди:
– Артур, что я здесь делаю?
Он удивлённо моргнул, и его рука дрогнула, расплескав вино. Оно начало расползаться бордовым пятном по белой скатерти, и к горлу снова подступила тошнота. Я поморгала несколько раз, и тряхнула головой, переводя взгляд на его лицо. Оно сохраняло невозмутимость. Поставив бутылку, Артур заговорил:
– Ужин, – сказал он, делая большой глоток из бокала, – Это просто ужин.
– Ты заплатил несколько сотен за то, чтобы не бухать в гордом одиночестве? – я прищурилась, и попыталась придать телу воинственную позу.
Видимо, вышло у меня неважно, потому что Артур звонко расхохотался.
– Можно и так сказать, – ответил он с обезоруживающей улыбкой, – Я здесь недавно и мне не помешает хорошая компания.
Я фыркнула, и снова отвернулась к окну. Над нами нависла неловкая тишина. Чтобы как—то её развеять, я спросила:
– Откуда ты?
– Москва.
– Там, наверное, не так, как в Таллинне, – протянула я, уставившись на высокие шпили старинных церквей старого города.
– Не так, – подтвердил он, – Но здесь мне нравиться больше.
Я посмотрела на него с любопытством. Как кому—то может понравиться крошечный город с населением в семьсот тысяч? Это же деревня, по сравнению с масштабами столицы России.
– Чем?
– Тихо. Приятное обслуживание, – он махнул рукой на пустой ресторан, – Приветливые люди. Нет таджиков, – я невольно улыбнулась, – Красивые девушки.
– В России девушки красивее, – фыркнула я, – Во всяком случае, так говорят.
– В России, а в Москве в особенности, внешняя красота прямо пропорциональна амбициям, – сухо бросил он, допивая вино одним большим глотком.
– Разве амбиции – это плохо? – брякнула я, с интересном разглядывая его, пока он наливал себе третий бокал.
Эта бутылка вообще когда—нибудь закончится?
– Когда амбиции