Я оказываюсь субъектом, когда сам определяю свое место в мире, сознаю и контролирую каузальность своей жизни. Постигая и учитывая власть не зависящих от моей воли обстоятельств, исследуя ее механизм, я умаляю ее роль: она становится для меня понятнее, перестает быть таинственной, роковой, и зловещей, я вижу ее природу и границы, и, таким образом, моя зависимость от данных обстоятельств, бывшая прежде безусловной и неопределенной для моего сознания властью над состояниями моей души, делается двусторонней; я уже не игрушка их, но, ухватившись за незримые нити, через которые они действуют на мое положение, получаю возможность противодействия. Так рабство сменяется свободой, так мысль раскрепощает душу.
6. С увеличением сложности внутренних и внешних отношений естественно растет и их интенсивность, качество бытия:
…чем природа совершенней в сущем, Тем слаще нега в нем и боль больней.1
7. Разум, как бы скептически и саркастически ни взирал он на человеческую действительность эмпирическую, в конечном счете все же порождает мощный и светлый энтузиазм, не имеющий ничего общего с прекраснодушием, питающимся иллюзиями. В самом себе находит он глубину и осознает переживания пребывания в ней как залог существования некоей беспредельной Глубины, скрытой за мерзостью и скукой плоской обыденности, «мира сего», как причастность Ей.
8. Счастье – интенсивность бытия. Если обстоятельства способствуют тому, чтобы индивид существовал в качестве себя, раскрывая собственные потенции и осваивая все более широкие области жизни, если они так сбалансированы, чтобы стимулировать естественную активность, т. е. не настолько комфортны, чтобы снять вовсе необходимость активности (Одиссей в плену у Калипсо) и не настолько враждебны, чтобы сделать ее абсурдной (Сизиф), то можно говорить о счастье в общепринятом смысле.
9. Счастье – реализация возможности быть в качестве себя. Быть собой – значит и в реальности отношений с другими иметь то же значение, которое я нахожу в себе в самые интимные, безмятежные моменты своей жизни, то значение, которое скрыто глубоко внутри. Самый процесс духовной жизни состоит в постоянном сообщении внутреннего мира с внешним, с другими мирами. Внутренние движения, порожденные внешними, должны быть продолжены за гранью уникальности, обособленности, должны соединиться с объективной действительностью, в этом смысл нравственной активности, потребности самовыражения. Чем более непосредственно, спонтанно осуществляется этот непрерывно повторяющийся акт аккумуляции впечатлений и последующего излияния в мир продуктов духовной деятельности, тем полнее и глубже ощущение бытия. При этом происходит расширение диапазона чувствования