– Ребенок, – ответила подруга. – Его тело полностью сформировалось и теперь кто-то должен его выкопать.
Я присмотрелась. Земля, где она копала, была мокрой, болотного цвета и дико воняла. У меня было неспокойное предчувствие – я никогда прежде не видела появление на свет местных детей. И когда лопата наткнулась на что-то мягкое, мое предчувствие сбылось. Это было самое гадкое, что я видела за свою жизнь.
Дохлого вида существо, с коричнево-зелеными атрофированными конечностями, напоминало доэволюционного зомби-червя, а голову его было легко спутать с вонючей трупной печенью.
Вздохнув, я откусила кусочек моего спасения и принялась делать то, что считается здесь обыденным: выкапывать отвратительное создание, которое в дальнейшем станет одним из нас.
☼ Ночь в золотых нитях ☼
Боже, почему они так спешат? Домой, что ли? Ах, это вероятнее всего. К большой миске супа, к телевизору, к теплым объятиям. Может и ему притвориться, что он опаздывает домой? Пфф… Да кто ему поверит-то? Казалось бы, люди давно уже перестали обращать внимание на то, что находится у них под носом. Но, стоит только расслабиться и попытаться сделать что-то, чего ты действительно хочешь – тебя тут же заметят и высосут мозг до последней горькой капельки… Или какой там мозг на вкус? Не важно.
Фыркнув сам себе и накинув на голову легкий капюшон, он продолжал бесцельно бродить по мокрому асфальту, разглядывая тусклые осенние улицы. Он где-то читал, что однообразие способно не только ввести человека в глубокую депрессию, но и снести крышу, заставить совершить безрассудный поступок, лишь бы вырваться из плена скуки и пустоты. Интересно, подумал он, ждет ли его какой-то из двух вариантов?
Пытаясь отрешиться от бессмысленных раздумий, он принялся в упор разглядывать мокрый асфальт. Взгляд его упал на парочку мертвых воронов, которые, судя по всему, лежали здесь недолго, иначе бы уже стали чьим-то ужином или развлечением. Наверное, их кто-то подбил. Не могли ведь они замерзнуть насмерть? Хотя, он не может сказать, какая именно сейчас погода. Давно уже не чувствует холода.
Вздохнув, он снял с плеча потрепанную коричневую сумку, нашел в ней целлофановый кулек, бережно замотал в него птиц и пошел дальше, стараясь не обращать внимания на приглушенные шепотки за спиной:
– Эй, видел, что он сделал?
– Фу, гадость.
– Он же бомж, наверное, это его еда.
– Меня сейчас стошнит.
Крепче прижимая к себе кулек с воронами, он шагал, подняв вверх подбородок. Слова, которые он слышал, долбили дыру в его грудной клетке, чтобы добраться до сердца, а там и до души. И, прижимая к себе мертвых птиц, он верил, что вороны способны уберечь его душу от проникновения этой боли. Ведь люди неправы.
С другой стороны… Не ему решать, кто прав, а кто ошибается. Он всего лишь гость в этом