На дворе резко потеплело. Снег был мокрым и тяжелым, отчего каждый мой шаг оставлял на земле темные влажные следы. Мелкая птаха славила оттепель отрывистой щелкотней, прячась где-то среди запушенных снегом ветвей, похожих на хлопковую вату.
Посреди ограды я неожиданно увидела странного снеговика. Нет, скорее ужасающего. Кто-то слепил его наспех. Из туловища, кое-где истыканного жухлой листвой, не получились ровные окружности, отчего снеговик был сильно скособочен. На его соломенную шевелюру водрузили крытый эмалью тазик, из-под которого слегка поблескивали близко посаженные глаза-угольки. Косоглазие у парня было на лицо.
Править фигуру снеговику я не стала. Просто вынула угольки и морковь, горячей ладонью стерла ему лицо, а потом нарисовала заново, широко расставив глаза и приподняв бодро носик. Нарисовала улыбку. Расправила челочку из соломенных волос. Вместо тазика накрыла макушку ведерком, сдвинув его набекрень. Мои мокрые пальцы прилипали к холодному железу.
Я села на скамейку напротив, спрятав покрасневшие ладони в карманы, и улыбнулась снеговику в ответ. Так мы переглядывались довольно долго, пока во двор не вышла моя соседка.
Мелания вернула назад угольки, сдвинув их ближе к морковочному носу. Сам нос и уголки нарисованного рта она опустила вниз, применив тот же метод горячей руки. Потом было отошла, но передумала. Ловко наломав тонких прутиков, она воткнула их в верхний шар снеговика вместо соломенной шевелюры и шляпы из ведра. Две веточки сложила углами и пристроила их над черными глазками. Уж лучше бы я оставила первоначальный вариант!
Мелания предупредила меня на будущее:
– Своего лепи
Я хотела ответить что-нибудь суровое, но засмотрелась на Люкá, совсем забыв, что я теперь даю Мелании отпор. Я его всяким уже видела – и прилепленным к двери, и той стороной, где у него крепления, и в паре с братцем – но никогда еще он не был столь забавным.
– Я за ружьем, – прошептала Мелания, однако осталась стоять на месте, разглядывая гостя с нескрываемым изумлением.
Оплетаи внешне выглядят как половина человека. Одна нога, одна рука, одно ухо, один глаз. Бывают Правые и Левые Оплетаи. Когда они попарно соединяются, привязываясь один к другому, то бегают очень быстро. Другое их имя – Половайники. Сама я первый раз увидела Оплетая, когда Серафим обнаружил его прилепленным к внешней стороны двери. Люка тогда шпионил на Кромлех. Больше всего меня поразили его присоски на гладком месте «отреза». Допрашивая Люкá, Серафим плеснул на них растительного масла, чем нанес существенный урон – наш противник не смог слепиться со своим Половайником. Убегали они в рассыпку, смешно прыгая каждый на одной ноге.
Сейчас Люкá стоял своей ножкой в валенке, замотанный сверху в несколько