Они недалеко ушли. На ближней поляне лежал обычный, грубо стесанный камень, честь и пупок богини Апи, супруги Зевса-Папая, подле которого жрец и творил главные свои обряды. Посейдону-Тагимасаду он не приносил жертв и вообще мало почитал этого конского царя, бога – сотрясателя земли. Велесарг, лекарь и проводник душ, не привечал разрушителей, и лишь боги, хранители порядка, равно светлые и темные, получали от него приношения и делились с ним высшей мудростью мироустройства.
– Отодвинь его прочь, – повелел жрец, когда вместе они подошли к камню Апи.
Арпоксай даже и не нашелся что ответить на подобное предложение святотатства – как он, не до конца посвященный, может даже прикоснуться к божественному пупку?
– Отодвинь его прочь. Богиня не будет в обиде. Она лишь хранит. И отблагодарит того, кто избавит ее от тайного клада, – успокоил его волхв.
Арпоксай хоть и усомнился, но сделал, что было велено, про себя все же испросив у Апи прощения. Под камнем оказалась крохотная ямка, а в ней бронзовый ящичек с кулак величиной, весь позеленевший от сырости и долгого лежания в земле. Волхв кивнул, и Арпоксай послушно вытащил измазанный глиной тайник, передал учителю и тут же поспешно водрузил камень на место. Быть может, богиня сделает вид, что она ничего не заметила?
– Открой и посмотри! – скорее попросил, чем приказал, Велесарг и протянул своему бывшему ученику бронзовый сундучок, целиком умещавшийся на ладони.
На тайничке не было никакого вовсе замка, и Арпоксай с легкостью откинул чуть замшелую крышку. И ахнул. Прямо из бронзовой тьмы и высушенного мха на него смотрел ужасный глаз Девы-Змеи. Ровный овал, гладкий, как серебряное зеркало, и такой же блестящий, а в зелени его плыли черные небесные бури и изумрудные волны. И только немного спустя, вздохнув еще раз, словно вынырнув на поверхность из глубины вод, Арпоксай увидел, что это не глаз живого существа, пусть и чудесного, а лишь драгоценный камень, подобный тем, что некогда привозили киммерийцы со стороны Рипейских гор еще во времена царя Лигдамида. Но все же перед ним лежал в гнездышке из сухих коричневых мхов не совсем обычный камень. Арпоксай тоже ведь некогда был наполовину волхв, и золотые нити в его голове не утратили своей силы, а только как бы покоились сном. И вот теперь им пришлось пробудиться. Изумрудный глаз, чем дольше Арпоксай смотрел в его глубины, тем более наводил на него совершенно настоящий ужас. Еще немного, и произойдет непоправимое нечто, и он увидит то, от чего не станет возврата и с чем Арпоксай должен будет сразиться, без надежды на победу. Ибо гнетущая сила в камне не имела ничего общего с чем-либо виденным или прочувствованным когда-либо раньше.
– Довольно! – крикнул резким, вороньим голосом жрец,