– Он сделал тебе предложение, любовь моя?
– Да, – призналась Изабелла, прижимая к носу платочек.
– Не вижу в этом ничего такого, из-за чего стоило бы плакать, – решительно заявила миссис Милбурн. – Ты должна помнить, любовь моя, что от слез у женщин краснеют глаза, а это – очень неприятное зрелище. Полагаю, ты отказала ему?
Дочь кивнула, шмыгая носом еще жалостливее.
– Да, разумеется, мама. А еще я сказала, что никогда не смогу выйти замуж за того, кто начисто лишен возвышенных принципов и…
– В этом не было решительно никакой необходимости, – заявила миссис Милбурн. – Я удивляюсь тому, что ты сама проявила полное отсутствие деликатности, Изабелла, заговорив о таких сторонах жизни джентльмена, о которых хорошо воспитанной девушке знать не полагается.
– Да, мама, но я не представляю, как можно не знать об излишествах Шерри, когда о них говорит весь город!
– Вздор! Тебе не было ни малейшей нужды упоминать о таких материях. Не то что бы я винила тебя в твоем отказе Шерри. По крайней мере, я готова признать: в некотором смысле это был бы идеальный альянс, поскольку он сказочно богат, да и мы всегда дружили с… Но если Северн намерен сделать тебе предложение, то, разумеется, их нельзя и сравнивать!
Мисс Милбурн, зардевшись, вымолвила:
– Мама! Как ты можешь так говорить? Я не настолько меркантильна! Просто не люблю Шерри и убеждена в том, что и он меня не любит, невзирая на все его протесты!
– Что ж, думаю, ему не повредит получить от ворот поворот, – рассудительно заметила миссис Милбурн. – Десять к одному – он осознаёт-таки свое нынешнее положение. Но если ты помышляешь о Джордже Ротеме, любовь моя, то, надеюсь, серьезно задумаешься, прежде чем связать свою судьбу с простым бароном, имения которого, насколько мне известно, заложены и перезаложены. Кроме того, в Ротеме меня пугает его неуравновешенность.
В свете того, что виконт Шерингем отличался еще бо́льшей неуравновешенностью и непостоянством, подобное замечание показалось мисс Милбурн несправедливым, о чем она не преминула заметить своей маменьке, добавив, что бедняга Ротем не совершил и половины сумасбродств Шерри.
Миссис Милбурн не стала отрицать очевидного. Она заявила, что Изабелле нет нужды торопиться с выбором, и порекомендовала ей прогуляться по саду, чтобы успокоиться и охладить разгоряченные щеки.
Виконт же тем временем возвращался в Шерингем-Плейс в прескверном расположении духа. Его самомнение, получив болезненный удар, было уязвлено. На протяжении последних двенадцати месяцев он обзавелся привычкой считать себя без памяти влюбленным в Несравненную Изабеллу. А получив отказ, решил, что жизнь его загублена безвозвратно. Посему под своды родительского дома он вступил в настроении, которое никак нельзя было назвать умиротворенным, и сообщение дворецкого, что ее светлость ожидает сына в Голубой гостиной, отнюдь