– Правильно тогда сделал, только бы напугал юную девушку, – говорила я ему в ответ. – Зато сейчас можешь это делать столько, сколько захочешь.
– Да, – прошептал Николай и больше мы не разговаривали, а наслаждались друг другом.
А я заново влюблялась, влюблялась в своего мужа, бежала к нему на встречу как на крыльях. Боже мой, я пропустила столько лет, но мы еще молоды, у нас все впереди, у Николая бронь и его не заберут на фронт, как забрали уже у моих коллег женщин. И не только мужей, на фронт уходили отцы, братья и даже сестры. Учительницы тихо плакали, сидя на диванчике и мне было стыдно, стыдно от того, что мой муж рядом и я счастлива с ним. Поэтому в такие минуты я выходила из учительской, тихо прикрывая за собой дверь.
Оставаясь наедине с собой, я иногда задумывалась о Диме, старалась представить, что с ним, где он может быть сейчас. Моя душа больше не ныла, когда я вспоминала его, не болела. В какой-то мере мне было даже стыдно, но только теперь перед ним, потому что он где-то там, на фронте воевал, рисковал своей жизнью, а я была тут, в относительной безопасности, а главное, была счастлива, и счастлива не с ним, а с другим мужчиной, моим мужем. Моим Коленькой. Я тут же начинала улыбаться и торопить время, которое, как будто издеваясь надо мной за мои прошлые ошибки, застывало на месте, а я так уже хотела видеть его, прижиматься к нему, и чувствовать его сильные, но одновременно такие нежные, руки на своем теле. Его низкий голос слышался теперь мне повсюду. Казалось Николай рядом со мной везде, где бы я ни была и следует за мной повсюду. Я думала о нем, стоя в очереди за продуктами, по дороге домой, улыбалась, и надеялась, что мой Коленька думает обо мне так же.
– 5 —
Была середина августа. Николай вернулся домой после рабочего дня и удивился. Свет не горел ни в зале, ни на кухне. Он быстро разулся, зашел в комнату и в полумраке увидел, что я сижу на своем уже таком привычном месте, на стуле возле окна.
– Ева, что случилось, – сказал он и включил настольную лампу.
Я медленно встала и стала теребить поясок от халата.
– Ева, милая, – он взял меня за руки, – не пугай меня, прошу, просто скажи, в чем дело.
– Коленька, – я посмотрела на него, – я не хотела, не думала, что так получится.
– Что, что получиться Ева, – уже раздражаясь, сказал Николай.
– Я беременна, – сказала я тихо. – Это твой ребенок, потому что после того, у меня, в общем, были, а потом нет и нет, я пошла к врачу, он сказал, что я беременна, – закончила я тихо и виновато посмотрела на него.
Николай стоял в каком-то оцепенении и тоже смотрел на меня.
– Коленька, – тихо позвала я его и дотронулась до его щеки. Мне стало страшно, почему он не двигается, может быть, он не верит что это его ребенок?
Николай вздрогнул, отпустил мои руки, вдруг встал на колени,