Ах, ну вот опять! Сколько можно на меня пялиться?! Я снова обернулась через плечо и сразу же наткнулась на внимательный и изучающий взгляд Адама. Я вопросительно вскинула брови, мол «чего надо?», а он лишь покачал головой, мол «ничего», и опять отвернулся.
Повышенное внимание Идолбаева к моей скромной персоне я заметила на следующий же день после инцидента с Нестеровой. Утро ознаменовалось тем, что Адам прилюдно извинился перед Леной и готов был пойти почти на все, чтобы загладить свою вину. Я все наблюдала со своего места, распложенного поблизости от знаменательного события, так что прекрасно все видела и слышала.
Дело было так. Едва войдя в аудиторию и отыскав ее глазами, он сразу направился к ее парте. Лена выдавала стипендию и, разумеется, в этот момент была окружена толпой студентов, мечтающих поскорее получить свои денежки. Окружающие ее одногруппники Идолбаева заметили, замерли, не зная как лучше поступить: то ли сплотиться вокруг старосты и стать ее живым забором, то ли спасаться самим и поскорее уносить ноги от ее парты. Победило нечто среднее: кто-то отошел, кто-то остался. Лена заметила необычные передвижения народа (не к ней, а наоборот, от нее во время выдачи стипендии — это совершенно не характерное движение для нормального студента) и, почувствовав неладное, подняла глаза. Тут как раз Адам и подошел. Староста сразу побледнела, уткнулась лицом в свою ведомость и спросила дрожащим голосом:
— Что тебе надо, Идолбаев? Если стипендию, то сейчас дам. И больше ко мне не подходи, пожалуйста.
Адам неожиданно присел на корточки и тем самым вынудил Нестерову посмотреть на него:
— Вообще-то я пришел мириться. Слушай, прости меня за вчерашнее, я был не прав. Дай-ка я твои руки посмотрю — он осторожно потянулся к ее запястьям, но Лена в ужасе отдернула свои руки и спрятала их за спину.
— Не трогай меня! — взвизгнула она и в ее голосе я услышала панические нотки.
— Да не бойся ты, я ничего тебе не сделаю — с досадой отозвался Идолбаев — я только посмотреть хочу насколько повреждения серьезны — затем добавил очень виноватым тоном:
— Извини, что я тебя так напугал. Ты права, я вел себя как придурок. Но сейчас я абсолютно безопасен и готов загладить свою вину. Хочешь, я буду капитаном команды КВН как ты и хотела вначале?
— Э-э-э, нет, спасибо — отозвалась староста не делая никаких попыток извлечь руки из надежного убежища за спиной — мы уже выбрали капитаном Мишу Ершова, так что как-нибудь без тебя обойдемся, правда же Миша? — тот согласно кивнул.
Помолчали. Адам все также сидел на корточках и явно не собирался уходить, Лена заметно занервничала:
— Слушай, Идолбаев, ты уже извинился, я тебя выслушала. Так может теперь пойдешь дальше своей дорогой, а?
— Не волнуйся, я обязательно уйду, но сначала посмотрю на твои руки. Всего лишь 2 секунды и меня нет, обещаю