Через две недели, домой на Урал, в город Пермь из города Санкт-Петербурга, из командировки, инженер Юрий Красин возвращался уже не самолетом, а поездом. У него было два чемодана. Один маленький, точнее – обычный, с ним он сюда приехал. Второй чемодан он купил уже здесь.
Это был очень большой чемодан, огромный.
Таких не бывает.
Виктор, просто Виктор, Ольга, просто Ольга
Он смотрел, как на экране телевизора мелькали цветные картинки…
Справа от него, в углу – почему-то призывно – косилась запертая светло-коричневая дверь. Слева от телевизора – трехстворчатое трюмо. Большое окно на левой от него стене задернуто вишневыми, под цвет покрывала кровати, шторами, хотя в этом не было надобности – уже ночь. Точнее сказать, поздний вечер, но всё равно – ему, именно ему в этом огромном городе уже по идее надо спать. Разница во времени между Санкт-Петербургом и Хабаровском – семь часов. «Дома-то уже четыре утра», – вяло подумал он и, наверное, в десятый раз за сегодняшний день пожалел, что не взял выпить. «Купить спиртное никогда не поздно», – мысль-бесенок опять легко поддала его в бок, но он не шелохнулся. Он, как и час назад, всё так же лежал, головой на подушке, прислоненной высоким упором к спинке кровати, сложив руки на груди, вытянув ноги в серых джинсах, ступни скрещены – чуть над ними на экране телевизора мелькали персонажи телесериала…
Лететь через всю страну было довольно тяжело. Дело не в физической усталости… На удивление быстро прошли первые два с половиной часа. Сели в овеянном тревожной славой Иркутском аэропорту, – ходят слухи, что он построен на месте старинного кладбища, – быстро, мягко. Без всякого автобуса – транзитный накопитель оказался от трапа лайнера рукой подать, – ушли ждать следующего воздушного прыжка к Питеру. В тесном зальчике сидели недолго, но он шел к самолету с уже довольно ощутимой, сильно возросшей над некой ватерлинией тоской. Нет, он не боялся летать на самолетах, – дело в другом: этот полет был его личный особый случай. Такие случаи зовутся «билет в один конец»…
В самый долгий, пятичасовой, отрезок до Казани он уже чуть не выл от визжавших циркулярной пилой мыслей.
«Дурак, дурак, дурак! Зря всё это затеял. Ничего у тебя не получится! Не получится у тебя ни-че-го! Со всеми своими чёртовыми комплексами можно было разобраться дома… Как долго там устраиваться?.. И как устроюсь? Сашке во всем можно верить? Почему, ну почему всё же Санька себя так странно повел? …Недельку поживешь в гостинице, потом ко мне… Как-то резко это у него получилось. Теперь не встретит и на новой работе не представит. Теперь всё сам. Бултых с обрыва в новую жизнь!.. А может, всё-таки готовится какая-то западня?.. Да, нет, нет!.. А может, кинул меня на пустое место и ушел? Наколоть, предать? Кто? Санька? С которым кореша при любых обстоятельствах, как говорится, тыщу лет, и ни разу даже не поругались?.. Да, нет, главное не это. Главное – зря всё это, потому что ничего у тебя