Схватив с изящно, но не изобильно сервированного стола яблоко, я вульгарно чмокнула в щечку леди Кэтрин, подмигнула Изабель и вышла из замка. До сих пор не знаю, как называть свое новое жуткого вида готическое прибежище: замком, крепостью, особняком? Одним словом, за 8 лет я так и не привыкла к этому дому. Казалось, он хранит какую-то страшную, зловещую тайну. Но быть может, все старинные особняки хранят свои секреты. Чего только не повидали эти стены за четыре с лишним века!
– Право, эта девица несносна! Никаких манер! – возмущалась, однако без какой бы то ни было злобы, леди Кэтрин.
– Тетя, я не знаю, зачем мы держим дома эту зверушку… Поразвлекались и полно, можно сдать ее обратно. Никто не скажет о нас ничего дурного.
– Изабель! Если еще хотя бы раз я услышу из твоих уст подобную ересь, я до скончания твоих веков запру тебя в башне!
Нет, ну не бред ли, – думала я, похрустывая на ходу яблоком. На кой-то черт меня взяли четырнадцатилетним ребенком из приюта. Стоит заметить, я и вправду была лишена каких бы то ни было намеков на светские навыки или этикеты-шмэтикеты. Правила этикета – это то, что я считаю правильным. Мое воспитание – это постоянная схватка с окружающими и противостояние своей красоте. Попытка доказать миру, что за этим кроется что-то большее. И я искренне не понимаю, на кой фиг понадобилось уважаемой и почитаемой не только в Мелфриде, но и во всем графстве Эйтингейл леди Кэтрин удочерять такую как я? Здесь явно что-то было не так, но за 8 лет моей жизни у леди Кэтрин, она так и не раскрыла мне причин своего странного поступка. Стоит отдать должное, она не лелеяла мечты воспитать из меня вторую Изабель.
Кстати. Не спрашивайте, почему в свой первый рабочий день я иду на работу с опозданием в 15 минут, не причесанная, в джинсах и потертой вязаной кофте. Формально, это собеседование, но всем известно, протекторат леди Кэтрин всегда действовал безотказно.
Ровно в 10:15 я самым неженским образом развалилась на кресле в офисе главного редактора газеты «Время Мелфрид», пожевывая жвачку и сложив старательно облепленные грязью ботинки прямиком на стол Кайла. Кстати, разглядывая грязные ботинки, я сочла, что у меня неплохой художественный подход делу. Кайл – афроамериканец, стоит признать, достаточно недурен собой, сквозь модную футболку явственно