– Допустим, что один из них явно не человек. Раз автор взялся поведать историю вампира и человека, так нужно было подумать чуточку лучше, так сказать, изучить проблему, – поняв, что этим выражением я едва ли не унизила автора картины перед лицом его потенциального озолотителя, я слегка смутилась. К тому же, в глазах собеседника читался немой вопрос. – Посудите сами, вампир и человек – то же самое, что лев и антилопа, и то же самое, что человек и стейк с кровью. Вам кажется, что отдать жизнь за стейк с кровью это не смешно? В любом случае, стейк всегда можно заменить бараньей вырезкой или запеченной куропаткой.
– А если он любит стейк с кровью? – загадочно протянул собеседник.
– Переживет, – уверенно заключила я, – К тому же, вкусы со временем меняются и он поймет, рано или поздно, что вообще вегетарианец. Нет. Здесь совсем другое.
– И что же, по-вашему? – казалось, его все больше увлекал наш разговор.
– Название явно не подходит «Жизнь за любовь», учитывая, что он и не обладает жизнью… – я еще раз внимательно посмотрела на картину.
– А как бы вы ее назвали?
– Хороший вопрос, – я задумалась, стараясь подобрать краткое определение тому водопаду чувств и слов, которые накопились внутри меня, – «освобождение», пожалуй, так было бы более правдиво.
– По-вашему вампир не любит ее?
– Да нет, что вы. Тут я не берусь утверждать наверняка. Скорей всего он думает, что любит, но вот движут им в этот момент совсем иные мотивы, – я задумалась, а собеседник больше не сводил с меня глаз, явно желая услышать мое мнение более подробно и не имея намерения меня перебивать, – судя по его взгляду, который не выражает страха или опасения, за себя или жизнь его любимой, не важно, он хочет умереть. Более того, он ищет смерти, – лицо собеседника тронула легкая улыбка, в тот момент, когда я посмотрела на него, чтобы отследить реакцию, – представьте, что вы на его месте. Вам три сотни лет, вы прожили долгую, насыщенную жизнь. Точнее, просуществовали во мраке большую часть своей жизни, наверняка успели натворить кучу грязных и мерзких дел, как полагается, за которые вам стало безумно стыдно. Вы пережили смерть всех своих родных, если только не отреклись от них в тот день, когда стали вампиром. И вы устали. Кажется, что ничего уже не может вас удивить, жизнь обрела очертания колеса, которое катится, катится, катится, и все время натыкается на одни и те же кочки, и все время поскрипывает в одном и том же месте, вы изучили этот маршрут от и до. Но как прервать этот порочный круг? Прожить триста лет, чтобы потом наложить на себя руки? Нет. Вы бы нашли способ с честью покинуть этот мир. Благо, у вампиров предостаточно таких возможностей. А что может быть романтичней и поэтичней, чем умереть, спасая любимую? Умереть, с ее именем на устах? Вы видели его взгляд на предыдущих картинах? Изольда, прижимаясь к нему, отдает все тепло, всю свою любовь, а его взор, полный боли и усталости,