Поторопился всё тот же, полулегендарный Алексей Иванович Липин. Он начал греметь громом и метать в адрес Грушковой молнии прежде, чем добрался до микрофона, раскорячившего свои опоры в зале. Сказал почти дословно то, о чём думал и я, только без моих сомнений. Кто-то добавил свой удар дубиной критики, депутаты поддержали нападение, проголосовали. Софья Николаевна вернулась на своё место в зале заседаний уже не первым лицом в образовании. На неё жутковато было смотреть: впервые я видел человека, «потерявшего лицо» – настолько оно изменилось. Она не понимала причин своего поражения. Несправедливого во всех отношениях. Но ничего уже нельзя было сделать: сессия проголосовала против неё.
Примерно так же, состоялись аутодафе и других трёх приговорённых.
Много позже, когда депутаты разобрались в делах администрации, вникли в главные детали её работы и поугасили свой «дерьмократический» пыл, стало понятно: поторопились братцы, не помилосердствовали, запороли «шпицрутенами», как солдата в рассказе Толстого «После бала». Бал продолжили, но танцевали уже другие: на месте Веры Сизовой стал выполнять замысловатые па в роли директора департамента культуры Павел Александрович Рыжин, денежки бюджетные считать и распределять Василий Александрович Солев, а вместо Виктора Степановича Ржанцева усиливать физическую и спортивную мощь клёвчан доверили Валерию Григорьевичу Артёмину, временно – так прозорливо и мудро постановили депутаты.
Как бы то ни было, но существовавшие в те времена взаимоотношения Горзавета с администрацией и его великовластный статус создали обстановку, когда подбор и утверждение части кадрового состава администрации – деловой команды мэра – зависел не от него, а от мнения и настроения депутатов. А мнение сие не всегда способно быть адекватным и подчиняется случайным впечатлениям и политическим позициям… Не только самих депутатов, но и тех, кто стоит за их спинами кто с чем: кто с дудочкой, кто с удочкой, кто и с дубиной, или замаскированной под пальмовую ветвь, или же просто сунутой под полу. К ней и камни за пазухой в ход могли пойти.
Ни одному руководителю, с нормальной, не съехавшей, «крышей», такая экзотическая ситуация не понравится. «Крыша» у Волика прочно лежала на своём месте, не протекала и не кренилась, и он постарался с ней, нелепой и угрожающей ситуацией, покончить. Тем более, что не хилая часть депутатов принялась сознательно пользоваться своими правами во вред, как им казалось, мэру, а на самом деле – городу и району.
Во всей стране в разных вариантах творилось примерно то же самое. Кульминацией противостояния депутатов и административной власти