7
В Древнем Риме триумфаторов венчали лавровыми венками; дорога любимцев Фортуны, как уверяют, усеяна розами, однако английские волшебники всегда удостаивались лишь простого плюща.
8
Главная церковь Йорка – собор в двух смыслах: кафедральный собор, поскольку здесь расположена архиепископская кафедра, и просто собор, или соборный храм, как называют церкви, основанные в древности римскими миссионерами. Прежде жители Йорка называли его просто собором, но теперь предпочитают говорить «кафедральный собор», поскольку это возвышает их храм над церквями соседних городов Рипон и Беверли. В Рипоне и Беверли есть соборы, но не кафедральные.
9
Одно из таких похищений описано в знаменитой балладе:
Недолго, недолго, отец говорил,
Будешь с нами, сынок,
Ворон-король из цветов земли
Выбирает лучший цветок.
Печально, что поп у нас простак,
Он кадил и в колокол бил,
Ворон-король три свечи зажег.
Поп сник и отступил.
Печально, что руки ее слабы,
Ворон-король простер крыла,
И та, что клялась всю жизнь любить,
Вздохнув, объятья разорвала.
Печальна смутная наша страна,
Как белый туман болот,
Как ветром гонимые клочья дождя,
Когда Ворон-король грядет.
Дни пройдут, и пройдут года,
Меня вспоминайте, молю,
Над диким полем в мерцании звезд,
Летящего вслед Королю.
10
Мистер Хонифут ссылался на следующий прецедент. В 1279 году в городе Олстоне произошло страшное убийство. На терновом дереве перед церковью нашли повешенного мальчика. Над церковной дверью стояла статуя Мадонны с Младенцем. Олстонцы отправили гонцов в Ньюкасл, в замок Короля-ворона, и Король-ворон прислал двух волшебников, дабы те оживили статую. Мадонна и Младенец заговорили и сказали, что мальчика убил чужак, который им незнаком. С тех пор всякий раз, как в Олстон приходил кто-то чужой, горожане тащили его к церкви и спрашивали: «Это он?» – но всякий раз Мадонна и Младенец отвечали: «Нет». Под ногами у Мадонны были каменные лев и дракон, переплетенные немыслимым образом и вцепившиеся друг другу в шею. Их высек из камня человек, никогда не видевший ни льва, ни дракона, но много собак и овец, поэтому в фигурах было что-то собачье и овечье. Всякий раз, как очередного беднягу притаскивали к церкви, лев и дракон переставали грызться и поднимали голову, причем лев лаял, а дракон возмущенно блеял.
Прошли годы. Все горожане, знавшие мальчика, умерли, да и убийца, надо полагать, тоже. Однако у Мадонны и Младенца осталась привычка говорить; всякий раз, как какой-нибудь бедолага-чужак проходил на расстоянии видимости от церкви, они поворачивали каменные головы и говорили: «Это не он». В итоге Олстон приобрел недобрую