По ее походке было заметно, как она сильно утомлена. К спине ее был привязан узел, завернутый в циновку. Она вела за руку мальчика приблизительно моих лет, но выше ростом и на вид сильнее меня. Мы ждали довольно долго, пока женщина дошла до нас и в изнеможении опустилась на землю.
По ее прическе мы сразу узнали, что она не принадлежала к нашему племени.
– Здравствуйте! – сказала женщина.
– Здравствуйте! – ответила моя мать. – Что вам надо?
– Мне надо поесть и шалаш, где бы я могла отдохнуть, – ответила женщина. – Я иду издалека!
– Как ваше имя и какого вы племени? – спросила мать.
– Зовут меня Унанди, я жена Сензангаконы, из племени зулусов! – ответила незнакомка.
Надо сказать вам, отец мой, что между нашим племенем и зулусами только что была война. Сензангакона убил нескольких наших воинов и захватил много скота, а потому, когда моя мать услышала слова Унанди, она гневно вскочила на ноги.
– И ты смела прийти сюда и просить пищи и крова – ты, жена зулусского пса! – воскликнула она. – Убирайся прочь, не то я позову работниц и прикажу выгнать тебя отсюда кнутами!
Женщина – она была очень красива – молча ждала, пока моя мать кончит свою гневную речь, тотчас подняла голову и тихо сказала:
– Около вас стоит корова, у которой молоко сочится из вымени, неужели же вы откажете дать мне и моему мальчику кружку молока? – Она вынула из своего узла кружку и протянула ее нам.
– Конечно, не дам! – сказала моя мать.
– Нам так хочется пить после долгого пути, – продолжала женщина. – Может быть, вы дадите нам кружку воды? Мы уже давно не встречали источника!
– Не дам, песья жена, иди и сама ищи себе воды!
Глаза женщины наполнились слезами, мальчик скрестил руки на груди и нахмурился. Это был очень красивый мальчик, с большими черными глазами, но когда он хмурил брови, глаза его темнели, как темнеет небо перед грозой.
– Матушка, – оказал он, – видно, мы так же непрошеные гости здесь, как и там, внизу! – И он кивнул головой по направлению в ту сторону, где жило племя зулусов. – Пойдем в Дингисвайо, там племя умтетва защитит вас!
– Пойдем, сын мой, – ответила Унанди, – но путь наш дальний, а мы с тобой так устали, что, пожалуй, и не дойдем!
Я молча слушал и почувствовал, как сердце мое содрогнулось от жалости. Мне было жалко и женщину, и мальчика. Оба казались такими утомленными. Не говоря ни слова моей матери, я схватил ковш и побежал