чур. Хотя очень хочется. Или огреть налогообложением по нечесаной голове. И крикнуть ему в ухо – „Проснись, олух! Ты – миллионер! Едешь в Париж! Рядом с тобой очаровательная блондинка с расстегнутой пуговицей на роскошной груди. А ты тут тухнешь из-за какого-то жалкого айфона!“ Как все-таки неудачно Всевышний выбрал мишень своей щедрости. В раздумьях о витиеватой стратегии дальнейшей атаки я не замечаю, как засыпаю. Будит меня струя холодного воздуха, нагло забравшаяся за шиворот моей блузки. Осмотревшись, я обнаруживаю, что возлежу наполовину на соседнем кресле, которое почему-то пустует. Куда это подевался наш денежный мешок? „Вот так и проспала свою удачу“ брюзжит брюнетка. „Все пропало, шеф“ вопит блондинка голосом Миронова в фильме „Брильянтовая рука“. Узрев свисающую с полки серую лямку рюкзака, я немного успокаиваюсь и хватаюсь за пудреницу, чтобы удостовериться в сохранности макияжа. Вскоре беглый Франсуа возвращается на свое сидение, благоухая табаком. Меня он по-прежнему упорно не замечает. Ладно, этот спектакль немного затянулся, зрители на задних рядах, нацеловавшись вволю, синхронно храпят. Пора переходить ко второму более динамичному акту. Актеры, срочно в гримерку! Я отправляюсь в туалет. Внимательно осматриваю свою физиономию в зеркале. Сон пошел мне на пользу, щеки посвежели, мешочки под глазами заметно уменьшились в объеме. Отлично. Побрызгавшись духами и освежив полость рта, я аккуратно закапываю глаза физраствором, следя, чтобы ни в коем случае не растеклась тушь. Ну вот, трагическая маска готова. Берегись, непробиваемый наш, в ход идет тяжелая артиллерия. Я опускаюсь рядом с Франсуа и начинаю настойчиво хлюпать носом. Не знаю, привлек бы внимание этого аутиста мой импровизированный насморк, но тут на мое счастье, Дюбуа решает снова воспользоваться моим айфоном. „Извините, не могли бы вы…“ начинает фразу он и замолкает, натолкнувшись на мои „заплаканные“ глаза. „Ну, давай же, любитель налогообложения, докажи, что в тебе еще остался грамм человечности!“ „У вас что-то случилось?“ впервые за все время предсказуемо реагирует мой подопытный. „Да, так…“ делаю неопределенный жест я. „Не жеманничай!“ советует брюнетка „А то сейчас скажет «ну, и ладно, дай мобильник, позвонить надо». И правда, во взгляде Франсуа проскальзывает легкая тень нетерпения. «Такая ситуация…» бормочу я, решив не дожидаться, пока он оборвет мои рассусоливания своей конкретной просьбой, «Я должна была у подружки ночевать, а она в последний момент передумала. С мужем поссорилась. Говорит, ей не до меня. А у меня собеседование важное – преважное завтра в 10. Что теперь делать непонятно. Ну, да, ладно. Вы телефон хотели одолжить?»
