Дура! Как можно быть настолько наивной, ругала себя Коул. Крит притащил меня сюда ради этого проклятого дома, а я ведь его убирала, чистила!
Она сидела на полу родительской спальни и курила. Прошло несколько часов, как она побывала в том злосчастном банке, и иглоликий толстяк сообщил, что она по уши в долгах. Теперь она не Кларисса Дрим, а Кларисса Марс, но какой в этом толк? Новая фамилия принесла ей лишь разочарование и долги. Единственное что у нее теперь есть это только меч и браслет, лежавшие сейчас перед ней. Старье! Кусок старого металлолома. В ломбарде за них дадут не больше сотни. Девушка корила себя за легковерность, злилась и курила одну сигарету за другой. Ее обвели вокруг пальца, а ведь старушка Врабье учила их всю жизнь быть начеку и лишний раз никому не доверять. Но прекрасные перспективы и обещания того сыщика – кажется его звали Бимдан – вскружили ей голову.
– И что дальше? – спросила вслух Коул, держа в одной руке сигарету и взяв в другую сломанный меч.
– Ты у меня спрашиваешь самозванка? – раздался вопрос от стен.
Коул вздрогнула от неожиданности. Дом явно скучал, раз уж стал отвечать на риторический вопрос. Конечно, двадцать лет молчания не шутка.
– Не называй меня так! – сказала Коул затянувшись сигаретой. – Скоро нам придется расстаться дружок. Мне надо расплачиваться с долгами моих дорогих родителей и тебя придется продать.
– Разве не за этим ты сюда явилась? – уточнил дом. – Продать меня и уехать в ту сточную канаву, которую вы называете городом, где моих собратьев используют как живые заводы? Я слышал твой разговор с дворецким. Но рано еще отчаиваться, возможно, скоро удача снова будет благоволить тебе.
– Может быть. – ответила Коул мало верившая в эти слова. – Расскажи мне о родителях. Надо было еще вчера тебя спросить. Какими они были?
– Не самые лучшие хозяева. – с явной неприязнью произнес дом. – Я долгие годы принадлежал Марсам, изначально Тордалю Марсу, потом его сыну, а позже внуку. После его смерти я достался твоему отцу, Феликсу. В отличие от своих предков он редко появлялся здесь. Но после женитьбы прятал свою жену именно в моих комнатах.
– Прятал? Мою маму? О чем ты?
Коул к своему удивлению заметила, как в окне, в рамках фотографии, в зеркале, из всего, что имело отражающую поверхность и сделано из стекла на нее взирает она сама. Множество ее лиц, маленьких и больших, и каждая выражала разную эмоцию. Лица улыбались, корчили рожицы, показывали языки, хмурили брови или просто таращились на Коул немигающим взором.
– Неспокойные времена. – заговорили все лица, но голос по-прежнему исходил от стен. – Когда снаружи были слышны крики и выстрелы. Революция, гражданская война. Город сошел с ума. Люди убивали друг друга, аристократы, простолюдины, жандармы и маги. Вальма Марс